Екатерина знала о сыне ту горькую правду, в которую не хотели поверить многие его заочные сторонники, не довольные политикой государыни и возлагавшие большие надежды на скромного и одаренного великого князя. К несчастью для Павла, предчувствия матери оправдались. Его короткое царствование стало не торжеством конституционных принципов, а чередой репрессий, и сопровождалось серьезными перекосами во внешней и внутренней политике России.

«Трудно описать, в каком вечном страхе мы живем, — писала граф В. П. Кочубей. — Боишься собственной тени. Все дрожат, так как доносы следуют за доносами, и им верят, не справляясь, насколько они соответствуют действительности. Все тюрьмы переполнены заключенными. Какой-то ужасный кошмар душит всех… Теперь появилось распоряжение, чтобы всякая корреспонденция шла только через почту. Отправлять письма через курьеров, слуг и оказией запрещается. Император думает, что каждый почтмейстер может прочесть любое письмо. Хотят раскрыть заговор, но ничего подобного нет… Я не сохраняю писем, я их жгу». Неудивительно, что «вечный страх» завершился цареубийством 11 марта 1801 года. Зная эту грустную развязку, можно с уверенностью сказать, что Екатерина, годами отстраняя Павла Петровича от короны, не только оберегала свою власть, но и спасала сына от неминуемой гибели.

Лишившись общения с новорожденным ребенком сразу после того, как мальчик появился на свет, Екатерина не научилась любить его с той трепетной нежностью, которая характерна для ее отношения к внукам — Александру и Константину. Их она приняла от купели, ими занималась, их баловала и воспитывала. Именно по отношению к ним в ее сердце развернулось щемящее чувство материнства, не отягченное борьбой за власть, политическим соперничеством и интригами.

Из двух претендентов — сына и внука — Екатерина выбирала внука, обосновывая это образованием и душевными качествами Александра, который, по ее мнению, никогда не смог бы стать тираном, но был достаточно подготовлен к труду государя, чтобы не упустить управление страной из своих рук. Имеется множество сведений о том, что императрица заготовила необходимый акт. По одной из версий, А. А. Безбородко находился в числе тех государственных деятелей, кто своей подписью скрепил завещание Екатерины, передававшее престол внуку. Старый царедворец знал, где хранится документ, и после смерти императрицы отдал его Павлу I. Историки по-разному оценивают достоверность этой истории, но известно, что сразу после восшествия нового государя на престол Безбородко был осыпан милостями. Павел I пожаловал ему княжеское достоинство, назначил канцлером и подарил 16 тысяч душ. Современники часто упрекали канцлера в малодушии и считали, что, прояви он в нужный момент твердость, правления Павла можно было избежать. После смерти Александра Андреевича даже возникла сатира, изображавшая, как Екатерина на небесах встречает покойного и осыпает его горькими упреками за то, что он не выполнил ее последнюю волю. По другой версии, великий князь Александр сам передал в руки отца документ, позволявший ему стать императором, минуя родителя.

Так или иначе, смерть помешала осуществлению планов Екатерины. Императрица скончалась 6 ноября 1796 года. В завещании, написанном за много лет перед этим, еще в 1792 году, она просила похоронить ее «на ближной городовой кладбище» и «носить траур пол года, а что менее того, то луче». В конце текста стоит недвусмысленное распоряжение: «Отдалить от советов обоих пол немцов». Имелись в виду Павел Петрович и его супруга Мария Федоровна, которых Екатерина не считала русскими.

Со смертью императрицы история перевернула новый лист. Современники и потомки называли покойную великой государыней и великой блудницей, но очень редко задавались вопросом: была ли Екатерина по-настоящему счастлива? У нее не было того, что почти каждая женщина считает воплощением счастья: дома — тихой пристани, любящего верного мужа, любимых и дорогих сердцу детей.