Через пять минут прибыл ко мне и Ефрем, а с ним десяток телохранителей. Пусть такой профессии тут нет, а слово «рында» имеет чуть более широкое значение, чем «телохранитель», но подобное подразделение я себе завел. Мы вместе тренируемся, у каждого своя специализация, большинство воинов отобраны и вовсе по принципу гигантизма. Ну как коротышка будет прикрывать меня своим телом, если больше половины этого самого тела будет торчать и являться отличной мишенью для лучника? То-то.

И пусть кто-то мог бы и осудить такой подход. Как же это так? Прикрываться соратниками? Идите к Ящеру! По полезности соратник соратнику рознь. По потери кого-томожно смахнуть скупую мужскую слезу, да и продолжить заниматься делом, ну а чья-то смерть может застопорить, запороть дело.

Через пятнадцать минут, ну или около того, я уже видел очертания контура двух больших вагенбургов. Они стояли рядом друг с другом на расстоянии в двести метров, примерно, чтобы можно было осуществлять перекрестный огонь по отрядам, которые станут, вероятно, просачиваться между построениями. Впереди каждого из укрепленного временного лагеря устанавливались рогатки, ходили две команды, которые просто и незатейливо копали там-сям ямки. Коням хватит, если что, чтобы покалечится. Степной воин без коня — это явно не полноценный воин. Впрочем, на Руси подобный подход, а я вызвался разрушать эти стереотипы.

— Пять тысяч? — причитал Ефрем. — Отобьемся ли?

— Если сомневаться, так лучше вовсе в хлебопашцы тебе идти и хлеб растить. Не смей допускать сомнения в голову, это первый враг мужественности! — отчитал я Ефрема.

— Так я ж… — замялся воин. — Я не убоюсь. Это так…

Хотелось посоветовать Ефрему книги почитать, чтобы расшить свой вокабулярий, да научиться строить фразы, но вспомнил, сколько стоят книги и не стал этого делать. Книги… меня, как это часто бывает перед боем, начинают посещать завиральные идеи. Может чаще сражаться, чтобы ускорить процесс прогрессорства?

Так вот, мне нужен печатный станок. Ведь этот устройство не так и сложно в своем исполнении. Можно литеры сделать деревянными. А потом выкладывать их в нужном порядке и делать оттиск. Сложно? Нет, абсолютно легко. Правда дьявол кроется в деталях. Так, к примеру, если сперва, чтобы поднатореть использовать дерево, то оно впитывает в себя слишком много чернил, что несколько удорожает конечное изделие. А еще деревянная типографика недолговечна.

Свинец использовать? Дело. Я когда-то, в детстве, выискивал свинец на стройках и мусорках, а потом плавил и заливал в формочки, мной же изготовленные, порой и просто в песок. В детстве делал, сейчас не сделаю?

Ну и пресс нужен, а он может быть и таким, как мы уже применяем при производстве бумаги. Проблема в чернилах, и тут мне нужно будет самому разобраться, как их улучшить, для чего понять, как производятся те, что уже есть на Руси.

— Скачут! — выкрикнул один из воинов и ему вторили иные соратники.

— Это Аепа! — вглядевшись вдаль, констатировал Ефрем.

Он остался рядом со мной. Геркул отправился командовать одним вагенбургом, здесь же, во втором, где и я находился, командиром выступал дядька Алексей. За мной общее командование, и я надеюсь, что системы флагов и их цветов окажется достаточным, чтобы осуществлять управление войском.

— Вестовой! — выкрикнул я и передо мной материализовался один из телохранителей. — Сообщи мой приказ, чтобы конные Боброка и Буяна-Никодима спрятались за гуляй-поле, их будет видно врагу.

Два сводных ударных кулака по триста тяжелых конных воинов в каждом должны были сыграть свою важную роль в предстоящем сражении. Но это своего рода «Засадные полки», которые должны возникнуть будто ниоткуда и нанести наиболее болезненный удар, причем и психологический.

Было несколько опрометчиво ставить все еще юного Боброка на такое ответственное дело.