Так что масса воинов страшна для любой земли, даже если они так же крестятся, как и местные жители, через чьи деревни и города проходит войско. Но это я говорю про массу воинов, а не армию. Армия, в моем понимании, — структура дисциплинированная, обеспеченная всем необходимым, чтобы не грабить, по крайней мере, своих соплеменников.

Добиться такого я мог бы в той части грозного воинства, что составляли мои воины. Здесь можно и меры какие-то предпринять, и хвосты командирам накрутить, чтобы следили за рядовыми воинами. Но, как заставить половцев не грабить?

Да, именно половцев из нашего войска! Я достаточно гибкий человек в вопросе выбора союзников. Если нужно добиться цели, то хоть с гномами дружи против эльфов, хоть с орками против троллей — все едино. Нет постоянных союзников, есть постоянные национальные интересы. Но… Мы идем бить половцев, вместе с половцами! И, ладно бы только это, в конце-концов, мы, русичи, идем бить русичей. Но союзные кипчаки воруют и грабят, ступая по русской земле, так, будто воюют с нами.

Были стычки, которые чуть не переросли в полноценное сражение, но воевода Иван Ростиславович, назначенный головой над этим разношерстным войском, договорился с Аепой, горячим сыном хана Ясеня. Орда Ясеня привела четыре тысячи воинов и присоединилась к нашему войску уже гораздо южнее Москвы, восточнее Брянска, на границе земель Черниговского княжества.

Заместителем князя-воеводы был Муромский князь Глеб Ростиславович, который взял, может быть, и всю свою дружину — четыре сотни вполне себе хорошо вооруженных воинов. Был воевода от Андрея Юрьевича, который привел пять сотен воинов конных и еще три сотни пешцев-копейщиков. Может, подсмотрел, что в Братстве таких готовят, вот и решил Ян Щепак, тот самый воевода, так же набрать охотников, да из крестьян крепких парней. А, может, Ян захотел массовости придать своему воинству, дабы статус чуть более весомый иметь и принимать участие в принятии решений?

Но все равно, основная сила была у Братства, пусть и количественно союзных кипчаков больше. Поэтому и главенство у Ивана Ростиславовича.

После всех пертурбаций я веду восемьсот тринадцать воинов. Жировит даже прислал три десятка, скорее, не для того, чтобы деятельно участвовать в походе, а, чтобы числиться в нем. Всяко уже имеет право сказать, что внес свой посильный вклад в общее дело. Хотя, если бы все бояре Ростова, Суздаля и Владимира решили дать по два десятка воинов в поход, так вышло бы немало, бояр во Владимирском княжестве явно больше двадцати.

Для меня сперва было не совсем понятно, почему мы не идем на Чернигов, практически обходим Брянск. Но после смог для себя найти объяснения. По сути, здесь не развита тактика взятия крепостей. К примеру, Киев меняет хозяев, когда претенденты на великое княжения выходят под стены города, меряются своими… дружинами, у кого длиннее и толще, в смысле более опытная и сильна дружина того и девка… Киев. Что-то у меня такие образы не совсем правильные лезут. Это все от недостатка женского внимания.

Так что Изяслав хочет выбить половцев, а уже после, может, и в течение ни одного года, брать крепость за крепостью. Или такой расчет, что князья погибнут в сражении, попадут в плен, тогда можно города брать и без войны. Не может же в городе не быть князя! Даже в Новгороде, и там князь есть.

В Киев мы также не заходили. А вот в Переславль да, заглянули. Сбор войска был у этого многострадального города. Страдал Переславль Южный от набегов врагов, теперь страдает от присутствия друзей.

Стали приходить сведения о противнике. Если мы собирались у Переславля, то Ольговичи со своими союзниками стекались в район севернее Шарукани. Что-то странное было в этих сведениях. Такие точные, постоянные, как будто кто-то сливает информацию, ну или подсовывает ее. И было по этим данным противников никак не меньше, если не больше, чем нас.

Я уже, было дело, размышлял о том, смогла бы Русь выстоять против монголов в период их подъема при Чингисхане и первом-втором поколении наследников? Теперь понимаю, что смогла бы, причем, и отбиться и после перейти в контрнаступление.