— О нет, — простонала девушка, чувствуя, как сжалось сердце.

— Нет, не стоит переживать, — тут же попытался успокоить её Филатов. — Он, конечно, подвергся заразе, но в ближайшее время мы его переведём в одно из лечебных учреждений, где ему будет оказана вся возможная медицинская помощь. С учётом его дара велика вероятность, что он выживет.

— Я хочу его увидеть! — требовательно произнесла Алёна, поворачиваясь к шлюзу, но Филатов тут же схватил её за руку.

— При всём моём уважении, госпожа Исаева, этого я допустить не могу, — стальной хваткой держа Алёну за руку, произнёс мужчина. — Сейчас вы ему ничем помочь не сможете. И допустить к нему я вас не имею права, при всём желании. Так что прошу, возьмите себя в руки и езжайте домой. Как будет возможность его навестить, я лично сообщу вам об этом. Обещаю.

Девушка на мгновение заколебалась. С одной стороны, оставлять Илью одного в такой момент она не хотела, ну а с другой, что она может сделать? Прорваться обратно в карантин? Да даже если ей это удастся, помочь ему она не сможет, при этом ещё и потеряет возможность быть в курсе судьбы Кузнецова, пойдя наперекор Филатову.

— Хорошо, я вас услышала, — кивнула девушка и ощутила, как ослабла хватка мужчины.

— Вот и замечательно. А теперь вам лучше как можно скорее отправиться домой. Ваша матушка, наверняка, уже испереживалась. Я обещал ей, что вы прибудете куда раньше, — улыбнулся Филатов. — А о друге не переживайте. Как только будут новости, я их лично сообщу их вам.

***

Там же.

Другая камера.

— Ну и долго меня тут ещё держать будут? — Илья, при звуке отпирающейся двери, сел на край жёсткой койки, наполовину вмурованной в стену.

Едва карантинщики узнали о том, что он заражён, как развили бурную деятельность, переведя из относительно уютного кабинетика с удобным креслом и информационной панелью на полстены, сюда, в бетонную клетку, где было сыро, темно и душно.

И вот уже несколько часов он лежал в полной тишине, словно остался единственным живым существом на станции.

Так себе ощущение. Особенно для человека, который благодаря своему дару куда лучше остальных ощущал, как непонятная зараза подчиняла его тело себе.

Прокусанная рука уже почти не ощущалась, а при попытке пошевелить пальцами в мозг впивались раскалённые иглы. Но что хуже, шея постепенно теряла чувствительность, и любое движение ею бодрил похлеще электрического разряда.

В общем, один раз улёгшись поудобнее, всё это время Кузнецов провёл неподвижно и, лишь когда за ним пришли, едва слышно матерясь, принял горизонтальное положение.

— Прошу следовать за нами, господин Кузнецов, — произнёс появившийся в дверном проёме охранник в герметичной броне и, посторонившись, выпустил парня наружу.

Коридор, переход, лестница, ведущая на другой этаж. Дорога петляла, а силы медленно, но верно покидали организм Ильи. И даже те крохи эфира, что он умудрялся выцеживать из опустевшего ядра, почти не давали прибавки измученному телу. Илья ещё вначале намекнул сопровождающим, что ему бы не помешала каталка или на худой конец кресло с колёсами, но четверо хмурых вооружённых мужчин проигнорировали его.

Так что, когда они остановились перед широкой дверью с несколькими запорными рычагами, у парня уже не хватило сил удивляться.

Двое сопровождавших подошли к двери, дёрнули рычаги и, дождавшись, когда механизмы спрячут створки внутри стен, уже не сильно дружелюбно толкнули Кузнецова вперёд.

С трудом удержавшись на ногах, парень сделал несколько шагов вперёд и, остановившись, увидел, что стоит на небольшом балконе, выходящем на одну из площадей карантинной зоны.

— Что-то это не слишком похоже на лазарет, — поворачиваясь к конвоирам, произнёс Кузнецов.