|
О кэй? Говорил он по-немецки почти без акцента, на очень хорошем берлинском, видимо, работал в посольстве, слишком отточен язык, несколько отдает мертвечиной: Скорцени, как и Кальтенбруннер, любил австрийский диалект, сочный, красочный, но при этом резкий, как выпад шпаги. - О кэй, - ответил Скорцени. - Это по-солдатски. - По-солдатски? - задумчиво переспросил полковник. - Нет, само понятие "по-солдатски" неприложимо к людям, носившим черную форму. И давайте не будем дискутировать на эту тему: вашу позицию по поводу "неукоснительного выполнения присяги" и "повиновения приказу начальника" оставьте для мемуаров. Вы отдаете себе отчет в том, что подлежите суду как ближайший пособник главных нацистских военных преступников? - Я могу ответить только абзацем из будущих мемуаров, - усмехнулся Скорцени. - Я выполнял свой долг и подчинялся не преступникам, а людям, с которыми Соединенные Штаты до декабря сорок первого поддерживали вполне нормальные дипломатические отношения. - Верно, - поморщился полковник, - все верно, но это для суда. А я не посещаю судебные заседания, я передаю судьям человека, признавшегося в совершенных преступлениях или же изобличенного в них. И - умываю руки. У меня не вызывает содрогания образ Понтия Пилата, он не был злодеем, судил по совести, никто не вправе вменить в вину ошибку, - с кем не случается. Не ошибись он, кстати, не было бы в мире Христа; люди чтут мучеников, особенно безвинных. Вопрос в другом: вашей выдачи требуют не только итальянцы, но и чехи, поляки, венгры и русские. Каждый из них вздернет вас, вы отдаете себе в этом отчет? - Вполне. - Наконец-то я получил ответ, который меня вполне устроил. Боитесь смерти? - Нет. - Правда? Тогда идите в камеру и собирайте пожитки. Меня не интересуют психи. Люди, лишенные естественного страха смерти, - психи. Разведке от них нет пользы. - Хотите что-то предложить мне? - Я предлагаю здоровым людям, Скорцени. Итак, еще раз: вы боитесь смерти? Я имею в виду повешение в маленькой камере, без свидетелей, один на один с палачом? - Боюсь. Вы правы. Боюсь. - Ну и прекрасно. Вопрос не для протокола: Гиммлер вам поручил создание тайной сети "Шпинне", которой вменялось в обязанность восстанавливать третий рейх после его крушения? - Рейхсфюрер мог отдать такого рода приказ только двадцать седьмого апреля, после того как он предал Гитлера, решив вступить с вами в прямые переговоры. Я в это время был в Зальцбурге, а он на севере. - Вы настаиваете на этом своем показании? Скорцени усмехнулся: - Вы же сказали, что мы беседуем без протокола. |
