- Ты поглядела, что с ней? - спросил он.

- Нет, - ответила я, потому что боялась ее осматривать - а вдруг то, что я увижу, будет совсем невыносимо.

- Хоть знаешь, что надо делать?

- На зрачки посмотреть... кажется. Может, пульс...

- Во-первых, ей под голову нужно что-нибудь подложить.

Я стащила с себя куртку, свернула и положила Кристине под голову, потому что рыться в тюках сил не было. Потом по очереди приподняла ей веки.

- Ну, что там?

- Зрачки, кажется, одинаковые, если это что-то значит. На свет реагируют.

- А нога?

- Томас, я боюсь.

Он вздохнул, опустился на колени и начал осторожно ощупывать ей ногу. Потом сказал:

- Штаны надо резать.

- Что там?

- Перелом. Похоже на перелом.

- Интересно, - сказал Герка, - а где эти суки, которые в нас попали?

- Я вообще не думаю, что они подойдут, - ответил Томас. - Если бы они хотели ограбить машину, они бы ее просто остановили. Наверное, мы напоролись на какой-нибудь местный патруль, который засел где-то на высоте довольно далеко отсюда и палит во все, что движется. Но уходить отсюда нужно поскорее.

- Как мы пойдем? Она не скоро оклемается. И малый - тоже.

- Нет, - говорит Томас. - Он скоро встанет. Это просто шок. А ее придется нести, конечно.

В результате, они вытянули из тюка одеяло, положили на него Кристину и поволокли ее и все наши уцелевшие пожитки. А я помогала Игорю - он действительно пришел в себя довольно быстро. Идти-то, во всяком случае, чисто механически переставлять ноги, он мог, но куда мы идем, и что происходит, соображал плохо и все время жаловался, что его мутит. По-моему, это смахивало на сотрясение мозга. Я и сама соображала неважно потому, что все произошло слишком быстро, и просто тащилась, уходя все дальше от дороги, вслед за Геркой и Томасом. Томас сказал, что карта сгорела в машине, но что он примерно представляет себе, где мы находимся и куда нужно идти. Они взяли, несмотря на свою ношу, такой темп, что мы с Игорем еле успевали, он все время спотыкался и цеплялся за меня, и у меня тоже начали подгибаться ноги. Наконец, мы очутились в овраге - отсюда дорога была не видна, а когда спустились на самое дно, то оказались со стороны шоссе еще и защищены относительно крутым гребнем. Здесь, в овраге, кроме чахлого кустарника, практически ничего не росло, лишь там, где прошли оползни, верхний слой земли обнажился, открыв спутанные корни. По самому дну тек мутноватый ручеек.

- Может, тут и остановимся? - сказал Герка.

- На время - да, - ответил Томас. - Передохнем.

- А потом куда? - слабо спросил Игорь. Он уже понемногу приходил в себя.

- Это зависит от того, что с ней.

- Томас, - вмешалась я. - Ему тоже нельзя двигаться. По крайней мере, пару дней. У него, похоже, сотрясение.

- Отлично! - сказал Герка. - Просто великолепно!

- Никто же не виноват...

- Ладно, - говорит Томас, - все равно, пока не разберемся, что там у нее с ногой, дальше двигаться не сможем. А там будем решать. Погляди-ка (это уже мне) - вон в том мешке аптечка.

- Черт! - спохватился Герка. - А пакет этот дурацкий где?

- Во втором тюке. Надо бы его переложить понадежней.

- Может, вскроем заодно? - говорит он.

- Послушай, - ответил Томас, - если окажется, что с ними с обоими плохо, у нас будет полно времени. Двинуться-то мы отсюда никуда не сможем. Потом посмотрим.

Тут Кристина открыла глаза и начала стонать. Лучше бы она в себя не приходила, бедняга, потому что Томас как раз присел осмотреть ее ногу. Он стащил с нее брюки - их пришлось разрезать - и открыл миру ее острые коленки. Одна нога была, как положено, - нормальная худущая нога, а вот другая стремительно опухала.