Грейсон сверкнул ей широченной улыбкой, и она, уходя, ему подмигнула.

Никогда в жизни не была так рада видеть еду – теперь у меня был повод не смотреть на Грейсона и прекратить этот разговор.

Очевидно, поняв, что перегнул палку, Грейсон оставил меня в покое и приступил к ужину.

К сожалению, молчание позволило моим мыслям вернуться к причине, почему я вообще пошла с Грейсоном, и я отложила вилку, совершенно потеряв аппетит.

Грейсон тоже отложил вилку.

– Эйвери, я обещал твоей маме, что ты поешь.

Взглянув на него, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Почему ты? – спросила я. – Почему ты здесь со мной? Почему не он?

Улыбка Грейсона стала печальной и полной сочувствия.

– Не знаю, Эйвс, но, может, это к лучшему. Вам почти семнадцать. Если это не произошло до сих пор, возможно, этому просто не суждено быть.

– Не согласна.

– Отрицанием ты себе не поможешь.

– Это не отрицание.

– Теперь ты отрицаешь свое отрицание.

– А как же ты, – возразила я. – Ты тоже всегда воспринимал меня как сестру. Если ты смог изменить свое мнение, то и Эйден может. Его просто нужно подтолкнуть.

– Эй, ты не можешь запрыгивать в душ к каждому знакомому парню. Это только наше.

– Батюшки, Грейсон, у нас нет ничего «нашего»! – Эта пытка никогда не закончится. – И я вовсе не это имела в виду, – пробормотала я. – Но, быть может, если я открою ему свои чувства, попрошу меня поцеловать… просто дать нам шанс.

– А если он не согласится?

– Согласится. Грейсон, я это знаю. Чувствую прямо вот здесь. – Я положила руку на сердце. – Мы с Эйденом принадлежим друг другу. Вот увидишь. Ему нужно узнать о моих чувствах. Может, он считает, что я воспринимаю его лишь как брата и никак иначе, понимаешь? Что, если он влюблен в меня уже много лет, но думает, что не нравится мне в этом плане?

Грейсон нахмурился и вернулся к своему ужину. С его стороны согласием там и не пахло, но во мне все больше возрастало возбуждение.

– Так и есть! Это все объясняет. Что, если он захотел личного пространства, потому что ему больно находиться рядом со мной, но не вместе? Что, если я причиняю ему боль? Ты видел, как он разозлился, когда ты сказал, что берешь меня с собой. Он ревновал!

Мое возбуждение сменилось ужасом. Я не хотела ранить чувства Эйдена. Но чем еще, кроме ревности, это могло быть? Да ничем.

– Он попросил меня поговорить с ним, а я ушла! Я ужасный человек!

Грейсон закатил глаза.

– Вовсе нет. Мой брат придурок, и он это заслужил. Заслужил чего похуже.

Я покачала головой.

– Спасибо, что был так мил ко мне и пытался помочь. Жаль оставлять тебя, но мне нужно вернуться домой и поговорить с Эйденом.

Грейсон всерьез задумался над сложившейся ситуацией, в итоге на его лице отразилось одобрение, и он отложил вилку.

– Да, думаю, тебе следует с ним поговорить. Но либо все, либо ничего. Ты раскроешь все карты. Расскажешь ему все. Только используй простые слова, чтобы он все правильно понял.

– Конечно. – Впервые за весь вечер у меня на лице появилась улыбка, и, вскочив, я обняла Грейсона и поцеловала в щеку. – Спасибо за понимание. Ты самый лучший старший брат, которого у меня никогда не было!

Грейсон испустил короткий смешок и покачал головой.

– Я тебе не брат, Эйвс.

– Не будь в этом так уверен, – подразнила я. – Возможно, однажды это изменится!

Он снова улыбнулся, но на сей раз улыбка не коснулась его глаз.