Она не позвонила ни в субботу, ни воскресенье, а на следующей неделе в школе держалась на расстоянии. Эйвери по-прежнему сидела со мной за обедом и не отстранялась, когда я обнимал ее или брал за руку, но теперь все было иначе. Она словно не позволяла себе испытывать ко мне ничего большего, кроме дружбы. И меня это бесило.

В пятницу Эйвери не пришла в школу, и мне достались еще одни выходные радиомолчания. Пару раз я пытался ей дозвониться, но попадал на голосовую почту. Когда в понедельник в обед Эйвери не появилась в столовой, я всерьез заволновался.

– Может, мне позвонить ее маме, – в сотый раз произнес я и посмотрел через стол в надежде получить совет от Памелы и Хлои, но девчонки меня не слушали – они с выпученными глазами и в неверии глядели куда-то мне за спину.

Мы с Оуэном переглянулись и одновременно повернулись.

Там стояла Либби, подруга Эйвери, и со скрещенными руками нетерпеливо постукивала ногой. Волосы собраны на макушке в два пучка, из которых во все стороны торчали кончики. Сама в огромной ярко-розовой футболке с изображением скучающего кота, который говорит: «Разве похоже, что меня заботят ваши проблемы?»

Я уже видел эту девушку на собраниях научного клуба, на которые мне приходилось ходить каждый понедельник после занятий, но мои друзья никогда не подвергались этому маленькому кошмару и явно не знали, как с ней общаться.

– Милая футболочка, – фыркнул Оуэн, не в силах больше сдерживаться.

Либби сузила глаза и уперла руки в боки.

– Потому что на мне, – с легкостью парировала она и, вздернув подбородок, продолжила: – Слышала, в прошлые выходные Эйвери прижала тебя в бильярде, и в итоге Грейсону пришлось над тобой сжалиться, чтобы все первокурсники Университета долины Юты не увидели, насколько малы твои причиндалы.

Я захохотал. Не смог сдержаться. На глазах даже слезы выступили, а когда поуспокоился, понял, что за столом все смеялись так же сильно, как и я.

– Черт возьми, Грейсон! – сквозь смех воскликнул Оуэн, утирая слезы с глаз. – Где ты откопал эту цыпочку? Кто она?

– Ботанка, с которой точно нужно считаться, – ответил я. – Это лучшая подруга Эйвери. Либби – Оуэн. Оуэн – Либби. Не вздумай оскорблять кошек в ее присутствии. Думаю, в прошлой жизни она была одной из них.

Мы снова прыснули со смеху, но Либби громко покашляла. Выглядела она заметно взволнованной.

– Ты сегодня придешь после занятий?

Я замолчал. Меня накрыло волной паники. Ботаники из научного клуба пообещали не сдавать меня, но кто знает, насколько они верны своему слову? Если Либби расскажет ребятам, где я пропадаю по понедельникам после занятий, я этого не переживу.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Либби закатила глаза.

– Ты сегодня будешь тусоваться с Эйвери?

При упоминании Эйвери я понял: Либби должна знать, что с ней.

– А что? Ты знаешь, где она? Что с ней? Я звонил ей на выходных, но она не отвечала. Хотел после школы заехать к ней домой.

– Расслабься, красавчик, она здесь. Сейчас пишет тест по математике, поскольку пропустила его в пятницу. И после занятий она будет в школе.

Меня это успокоило, но в то же время немного задело.

– Ты знаешь, что случилось? Почему она не отвечает на мои звонки?

Лицо Либби побагровело от злости.

– Твой придурковатый братец – вот что случилось! После прошлых выходных она чувствовала себя ужасно виноватой, поэтому в четверг потащила меня на его дебаты.

Это задело меня еще сильнее. Эйвери мне об этом не сказала.

– Почему она меня не попросила пойти?

– Не хотела обидеть Эйдена, что-то типа того.