Павел Рейнеке оторвался от грёз о будущих миллиардах:

— Чего случилось?

— Да чёрт их знает. Роман и Жанна куда-то пропали. Пандору и Мейронг кто-то грохнул. Владимир бегает по базе в панике и решает, как их искать и кого наказывать.

— Роман пропал? Сбежал что ли?

— Угу. Да чёрт с ними со всеми. Речь обо мне. Я хочу вырваться из этого альянса и из этой идиотской семьи. Я хочу жить в Вест-Сити, стать полноценным гражданином какого-нибудь свободного альянса.

— Бывшей рабыне это будет сложно сделать.

— Мой талант поможет мне в этом. Ну, и твоя защита.

Павел Рейнеке направился к выходу:

— Сейчас же отвезу рукописи.

— Нет, — остановила Юнь Джинг. — Сначала найди того, кто угрожает мне. Я нанимаю тебя в основном ради этого, а не ради доставки рукописи.

— Но искусство не ждёт! Твои преданные читатели должны как можно скорее получить новые книги. А я свою долю от миллиарда.

Юнь Джинг нахмурилась:

— Давай я тебе иначе поясню. Представь, что я — ценный ресурс. Но очень хрупкий. Понимаешь, если меня хотя бы один раз убьют — я снова впаду в депрессию. У меня она после каждого перерождения. Мне приходится долго восстанавливаться, убеждать себя, что я всё та же Юнь, а не её копия.

— Э-э-э… мне бы твои проблемы. Но я понял. Ты не сможешь работать и писать новые книги за миллиарды фишек?

— Угу.

— Хм, злоумышленник осведомлён об этой черте твоего характера. Есть подозрения?

Юнь Джинг мстительно сузила глаза и прошипела:

— О да! Ещё как. Я проанализировала записку. Стиль, словоупотребление и тупой пафос, всё указывает на настоящего графомана Тимура Хиджамудинова.

— Вот это поворот. А есть другие доказательства, кроме слово… потребления?

Юнь Джинг вывела на проект-панно и перебросила Павлу список:

— Это базы и города, на которых были наши грузовики.

— И?

— Сейчас Тимур Хиджамудинов живёт на базе Форт Верный. Там мы покупали пищевые сублиматы GFS.

— Думаешь, там и подбросили карту?

— Угу. Её нашли в ящике с гамбургерами. Нина не смогла её прочесть, так как она заблокирована для всех кроме меня.

Павел Рейнеке навострил уши:

— Значит, злоумышленник знает твой уникальный идентификатор?

— Угу. Но это не такая уж и тайна. Его много кто знает. Тимур Хиджамудинов — точно знает. Ведь мы у одного издателя были.

Павел Рейнеке энергично мотнул головой:

— Немедленно еду допрашивать конкурента. Но как быть с твоей охраной?

— Пока альянс Жестокий не рассыпался, я в относительной безопасности. У нас тут мощная защита. Гораздо круче, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, я запрограммировала боевого робота на усиленное патрулирование и отслеживание всего подозрительного.

— Ага, видел. Он и сейчас под дверью стоит.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Юнь. — Он же в режиме усиленной скрытности.

— От меня не скроешься.

Павел Рейнеке направился к выходу, но в дверях остановился:

— Кстати. А кто ездил с торговым караваном в Форт Верный?

— Цэнь и Нина Джинг.

— Тоже писательницы?

Юнь возмутилась:

— Господи, нет. В них таланта меньше, чем в земляном блоке.

«А чёрт вас знает, писателей, — подумал Павел, покидая дом, — может им тоже нужен литагент с автоматом?»

3. Подозреваемый

Павел Рейнеке недоумевал, зачем гражданин Западного Моря, известный писатель Тимур Хиджамудинов, живёт на какой-то небольшой базе за границами свободных альянсов? Пусть это и была «зелёная зона», которую патрулировали войска свободных альянсов и вестготы.