|
Чтобы и дальше не углублялся процесс разделения Науки на ту, которая предназначена для всех, где ее законы используются для нужд военно-промышленного комплекса, индустрии и народного хозяйства, и ту, которая предназначена только для избранных посвященных, творящих непознанную мощь государства и оболванивание граждан. Пока же вторая, тайная, находящаяся на задворках официоза и в то же время – на переднем плане всех передовых технологий, защищена от общества всякими научными городками, ведомственными НИИ, секретными лабораториями, особыми научными программами, подписками о неразглашении и государственной тайне, прочими особыми препонами.
Кстати, секретную науку можно запросто двигать и с помощью разных официальных учреждений, давая тем фрагментарные заказы, а после обобщая результат. Впрочем, так делалось и прежде, скажем, в годы «построения социализма». При этом каждый участник, выполнявший свое задание, понятия не имел и даже догадываться не мог о полученных впоследствии заинтересованной структурой итогах. Наверняка такой схемой пользовались спецслужбы СССР, в том числе и КГБ. Впрочем, следует сказать, в самих спецслужбах имелось (-ется) много засекреченных институтов, лабораторий и других объектов научно-технического назначения. В начале 90-х годов XX века, во времена развала СССР, когда КГБ как бы распустили и некоторые сотрудники ведомства писали рапорта об увольнении «по идеологическим соображениям невозможности сотрудничества с преступной властью», по стране прокатилась волна раскрытия специфических чекистских тайн. Тогда же впервые стали писать и о секретных разработках, ведшихся в стенах Комитета госбезопасности. Скажем, появилась информация, что у КГБ СССР была целая сеть научных институтов, которые занимались проблемами научного прогнозирования во всех важных сферах жизни государства. Это нынче полным-полно научных и полунаучных заведений по анализу ситуаций и прогнозированию будущего, а тогда эти направления были ни много ни мало – государственной тайной. Называют, к примеру, такой секретный чекистский институт – НИИ информационных систем, который возглавлял Владимир Павлович Кравченко. В 1991 году НИИ информационных систем внешней разведки Первого Главного Управления КГБ СССР прикрыли, но на его основе В.П. Кравченко создал частную фирму – ЗАО «Компания „НИТКОН“, в которой стали заниматься таким интересным, но неоднозначным видом услуг в сфере бизнеса, как предсказывание вероятного будущего. В работе НИТКОНа принимали участие и бывшие сотрудники Института ПГУ КГБ, среди них В.И.Крылова, К.А.Крылов, причем последний в открытых источниках назван системным инженером и футурологом, исповедующим зороастризм. По информации историка спецслужб Максима Калашникова, в 1994–1996 гг. НИТКОН помог „сделать“ выборы Ельцина, но потом был „кинут“ Коржаковым. Возможно, последнего устраивало то, что он может заменить целый институт своим человеком – генералом Г.Г. Рогозиным, которого при ельцинском дворе прозвали „главным кремлевским колдуном“. Об этом уникальном человеке стоит поговорить отдельно. Любопытно, что руководитель НИТКОНа частично рассказал о достижениях своего НИИС в годы его процветания при советской власти. Оказалось, именно этому институту Юрий Андропов доверил ответственное секретное задание: разработать информационную систему предупреждения ракетно-ядерного удара со стороны американских империалистов. Владимир Кравченко признал, что разработанная в его институте система сумела не только предсказать американскую операцию „Буря в пустыне“ против Ирака, но даже вычислила время начала этой операции с точностью до нескольких часов. Кстати, ныне это ООО „Альфа – Новые Информационные Технологии – Конверсия“ (Альфа-НИТКОН), а сам В.П. Кравченко возглавляет Совет директоров. О своем „детище“ Владимир Павлович говорит: „Наш институт до сих пор остается уникальным предприятием, кладезем научной мысли и огромных возможностей. |
