— И где эта самая «Аврора»? — поинтересовался.

— Крейсер? — удивился полковник. — На Неве, где ж еще?

— Дом отдыха, еп`вашу мать, — ругнулся в сердцах. — Упились-таки в хлам! Нахлестались в пыль! Надубасились в муку! Нарезались в дрова! Тра-та-та!..

— Александр, — обиделся Орехов. — Я от тебя протрезвел. — Отмахнулся. — Никитин все знает.

— Про что? — трудно поднял тот голову от стола.

— Про «Аврору», — любезно подсказал Хулио.

— Про крейсер, что ли?

Возникла тишина, было слышно, как плещется далекая и темная Нева вместе с исторической посудиной, похожей на гигантский утюжок.

Потом я сказал друзьям все, что о них думаю. И отправился спать на веранду. В старенькое кресло. И снились мне сны о детстве, розовые, как дымковские игрушки.

Утро красило нежным светом скоростную трассу, поля, пыльные придорожные сады и похмельные ряшки моих товарищей. Вот что значит злоупотреблять. А ведь предупреждал. Больше всех страдал Хулио. Особенно, когда джип съехал на проселочную дорогу. Штормило на рытвинах, но ведь это не повод облевывать рулевой штурвал? Точнее делать попытку к такому проступку. Никитушка подозревал об этой слабости друга и поэтому немилосердно пнул того на стерню.

— Генацвале! — возмутился Резо, осматривая родную природу с четырех точек. — Куда занесло, вах? Это не то поле, да?

— Поле как поле, — буркнул Никитин, однако тоже принялся оглядывать окрест.

— В чем дело? — поинтересовался я.

— Поле какое? — спросил Резо. — Кажись, картофельное? — И вырвал кусточек. — А были подсолнухи.

Водитель задумчиво пошкрябал затылок:

— Вроде сюда? Если короткой дорогой.

— Понятно, юные следопыты, — проговорил я. — Уволю, если во время лички ещё себе дозволите.

Проплутав ещё полчаса по бездорожью и вспомнив великий и могучий, мы увидели на душистом лужку мирное стадо буренок. На пригорке грелся пастух, который при ближайшем знакомстве оказался бойкой старушечкой Надеждой Григорьевной Скрипник:

— Аврора, сыночки? Как не знать-то Аврору? Райское дюже местечко. Разливное. На Исторке-то. Вон по тому шляху… А вы пошто чакисты?

— Как, бабушка?

— Ну это… ловлите шпиёнов. ЧаКа. За Авророю санатория ваша. Во-о-он по шляху, за леском.

Что тут сказать? Народ знает все. Даже то, что не должен знать. Спрашивается, откуда про ультрасекретную новую базу отдыха под столь лирическим названием «Аврора» знает каждый придорожный кусточек?

Когда мы выехали на мост, выгибающийся над рекой, то поняли почему это местечко выбрано для культурного отдыха рыцарей плаща и кинжала.

Местечко — эдем на земле. Здесь на высоком берегу Москвы-реки рождалась богиня утренней зари Аврора. В широкой луговой пойме с ленивой беспечностью несла свои воды река. На противоположном бережку гнездилась деревенька-христарадница. С разрушенной церквушкой — удобным местечком для прицельного снайперского огонька.

Дом отдыха был окружен кремлевской кирпичной стеной с КПП. Флигельки тоже из кирпича напоминали французские замки в масштабе 1: 100 в предместьях, скажем, Марселя. Дорожки, выложенные мраморной плиткой соединяли домики со стеклянным кафе, где на ажурных столиках рогатились перевернутые стулья.

Чуть дальше за высокой сеткой темнел гранатовый гравий теннисного корта. Вокруг него — спортивные площадки с тренажерами.