– Кто направил ее к тебе?

– Карен? Наверное, Питер.

– Питер Рэнделл?

– Ну да. Он был ее лечащим врачом.

– Так ты даже не спросил?

Это было совсем не в духе Арта.

– Нет. Она пришла под конец рабочего дня, и я был уставший. К тому же она сразу взяла быка за рога. Чертовски прямолинейная девица, никаких тебе хождений вокруг да около. Выслушав Карен, я подумал, что ее прислал Питер, в надежде, что я все растолкую. Ведь делать аборт, вне всякого сомнения, было уже поздно.

– Почему ты так подумал?

Арт передернул плечами.

– Подумал, и все.

Галиматья какая‑то. Арт наверняка темнил.

– А других дам из семейства Рэнделл к тебе не направляли?

– Ты о чем это?

– Отвечай.

– По‑моему, это не имеет отношения к делу, – отрезал он.

– Как знать.

– Уверяю тебя.

Я вздохнул и запыхтел сигаретой. При желании Арт мог быть чертовски упрям.

– Ладно, – сказал я наконец. – Тогда расскажи мне о девушке.

– Что ты хочешь знать?

– Ты был с ней знаком?

– Нет.

– Случалось ли тебе помогать ее подружкам?

– Нет.

– Ты уверен?

– О, черт! Как я могу быть уверен? Но вряд ли: ей было всего восемнадцать лет.

– Понятно.

Вероятно, Арт был прав. Я знал, что он оперировал только замужних женщин лет тридцати и не связывался с молоденькими, разве что в исключительных случаях. Иметь дело со зрелыми матронами было гораздо безопаснее. Они мыслили более трезво и умели держать язык за зубами. Но я знал и другое: последнее время он стал делать больше абортов совсем юным пациенткам. Арт называл эти операции «выскабливанием соплей» и говорил, что помогать только замужним нельзя. Это, мол, дискриминация подростков. Разумеется, он шутил, но в каждой шутке…

– Как она выглядела, когда пришла к тебе? – спросил я. – Ты можешь описать ее?

– Славная была девушка. Хорошенькая, не дура, не плакса. Очень честная. Пришла, села, сложила руки на коленях и рассказала все как есть. Сыпала медицинскими терминами. «Аменорея» и прочее. Наверное, нахваталась от своей семейки.

– Она нервничала?

– Да, но ведь они все нервничают. Поэтому чертовски трудно проводить дифференциальную диагностику.

Действительно, при отсутствии менструаций, особенно у молодых девушек, надо делать существенную поправку на состояние их нервной системы. Задержки и другие нарушения цикла часто возникают по причинам психологического свойства.

– Это на пятом‑то месяце?

– В придачу она прибавила в весе. Пятнадцать фунтов.

– Маловато для точного диагноза.

– Но достаточно для подозрения.

– Ты ее осматривал?

– Нет. Я предложил, она отказалась. Девица пришла делать аборт. Я сказал: нет, и она откланялась.

– Карен говорила о своих планах?

– Да, – ответил Арт. – Пожала плечами и сказала: ну что ж, придется сообщить предкам и обзавестись потомком.

– И ты решил, что она не станет обращаться к кому‑нибудь другому?

– Вот именно. Девушка казалась такой умной и /смышленой. И, похоже, поняла, в каком она положении. В таких случаях я всегда стараюсь объяснить женщине, что безопасный аборт невозможен и ей придется свыкнуться с мыслью о грядущем материнстве.