|
«Они будут смотреть в одну точку, чувствуя в это утро необыкновенную апатию. Они не будут ощущать вкуса еды, а на их лицах залягут глубокие тени», – рассуждал про себя Браст, спеша к завтраку в зал корпуса С-18. Однако по мере приближение к корпусу решимость покидала владельца «Августины». В зале он и вовсе сомлел, его хватило лишь на то, чтобы помахать кому-то из завсегдатаев центра да спросить у оробевшего распорядителя, свежий ли йогурт. Какой идиотский вопрос, как может быть несвежим йогурт, который готовят каждое утро? А потом была встреча с двумя другими пациентами, молодыми людьми с цепкими взглядами и страшными, всезнающими ухмылками. Неужели это были они – приговоренные? Но почему-то эти двое не показались Брасту подавленными и пребывающими в прострации, и залегающих теней на их лицах он тоже не заметил. «Я все провалил! Я провалил задание!» – ругал себя владелец центра, хотя никакого задания не получал. Просто его известили, что ожидается бонус в три миллиона. Ему бы радоваться, так нет же, полез не в свое дело! А если теперь что-то сорвется, если что-то пойдет не так и шефы никого не ликвидируют? Полагалась ли в таком случае Брасту компенсация? – Ах, какой я дурак, я все испортил! Я все испортил! – бормотал он, забегая в административный корпус. – Доброе утро, господин Браст! – приветствовал его заместитель. – Да пошел ты! – крикнул ему начальник и, не дожидаясь лифта, стал торопливо подниматься по лестнице. 9 Подойдя к операторской, Абрамс стучаться не стал и неожиданно открыл дверь, воспользовавшись магнитной картой. Сидевшие рядом операторы покатились на стульях с колесиками в разные стороны, а на пол упал «ничейный» кроссворд. – Что, уже перерыв? – язвительно спросил куратор. Операторы с подчеркнутым интересом приникли к дисплеям, словно никогда не видели графических характеристик каналов. Спорить с Абрамсом они боялись, однажды он ткнул пальцем в живот одному сменщику и тот заблевал угол огуречным салатом. – Что говорят на объекте «Рио», Манфред? – спросил Абрамс, решив пока не обращать внимания на упавший кроссворд. – Супруги беседуют о детях… – Неконкретно. – Обсуждают печатный труд о воспитании детей, кажется, это О’Лири. – Объект «Град»? – Смотрит по ТВ-боксу женский футбол, много сквернословит. – Объект «Стрельцы»? – Обсуждают, какие кулоны подарить своим девкам из эскорта… Один говорит, нужен рубин, другой настаивает на параибском турмалине. Мне бы такие доходы. – С таким усердием, как у вас с Пэнкрофтом, выйдете на пенсию в четвертом разряде. – Сэр, мы уже сейчас на шестом, – заметил ему Пэнкрофт. – Вот и я говорю, сейчас на шестом, а к пенсии скатитесь на четвертый. Абрамс поднял с пола кроссворд. – Домашняя птица – шесть букв. Фринкш? А почему не курица? – У нас куры не водятся, – пояснил Пэнкрофт. – Значит, фринкш, – согласился Абрамс. Он подошел к столу Манфреда и, надев наушники, стал поочередно подключаться ко всем каналам. Его интересовал только канал «Стрельцы», но операторам об этом знать было необязательно. |
