— Говори, — сказал мужчина, держа ее одной рукой, а другой, доставая нож. — Говори, или я причиню тебе боль. Сильную.

Сражаться было бесполезно. Если бы из ее глаз могли брызнуть слезы, она бы сейчас заплакала. В доказательство своих слов, солдат махнул ножом у нее перед лицом. Матисс ни разу в жизни не испытывала такого ужаса.

Все это произошло в тот момент, когда земля начала трястись. Горизонт заалел от наступающего рассвета, но его затмила внезапная вспышка света, исходящая от границ города. Солдат замер, вглядываясь в небо.

Внезапно ей стало тепло.

Она и не осознавала, как ей не хватало этой теплоты, она ведь так свыклась с холодным элантрийским телом. Казалось, тепло окутало ее, как будто бы кто-то вколол горячую жидкость ей в вены. Ей было трудно дышать от этого прекрасного, поразительного чувства.

Это было  так естественно, так правильно. Превосходно!

Внезапно солдат повернулся к ней. Он нахохлился, протянул руку и провел грубым пальцем по ее щеке, в том месте, где ее когда-то ранили.

— Тебя исцелили? — спросил он смущенно.

Она прекрасно себя чувствовала. Она чувствовала... свое сердце.

Мужчина по-прежнему смущенно снова поднял нож.

— Тебя исцелили, — сказал он, — но я снова могу ранить тебя.

Ее тело становилось сильнее. Но все равно она оставалась маленькой девочкой, а он был хорошо тренированным солдатом. Она боролась. В этот миг сознание отметило, что ее кожа больше не была серой, а стала серебристого оттенка.

Это происходит! Как и предсказывал Эйш! Элантрис возвращается!

А она должна была умереть. Это было нечестно! Она отчаянно закричала, пытаясь пошевелиться.

Какая ужасная ирония. Город будет исцелен, что не помешает этому ужасному человеку...

— Мне кажется, ты кое-что упустил, друг, — раздался внезапно голос.

Солдат замер.

— Если свет излечил ее, — сказал голос, — то он исцелил и меня.

Воин закричал от боли, затем отпустил Матисс и растянулся на земле.

Она отступила, и  когда этот чудовищный человек упал, она, наконец, смогла разглядеть, кто стоял сзади: ее отец в сиянии внутреннего света. Он был похож на бога, от которого нельзя было отвести глаз. Его одежда была порвана в тех местах, где его ранили, но кожа была невредимой. В руке он держал тот самый меч, который еще недавно торчал из его груди. Матисс подбежала к нему, плача. Она снова могла плакать и заключила его в объятья.

— Где остальные дети, Матисс? — поспешно спросил он.

— Я позаботилась о них, отец, — прошептала она. — У каждого своя работа. Я забочусь о детях и это моя обязанность.

***

— Интересно, — сказал Раоден. — А что случилось с детьми?

— Я привел их в библиотеку, — ответил Эйш. — Галладон и Карата ушли к тому времени, мы, должно быть, упустили их, так как они вернулись в Новый Элантрис. Но я спрятал детей внутри, и так и остался с ними, чтобы держать их в спокойствии. Я так волновался о том, что происходит в  городе, но эти бедняжки…

— Я понимаю, — ответил Раоден. — И Матисс... маленькая дочь Дэйша. Я понятия не имел, что она пережила.

 Раоден улыбнулся.

Он дал Дэйшу двух сеонов – тех, чьи владельцы умерли, тех, кто не нашел кому служить, после того, как возвратил свой разум, когда Элантрис был восстановлен – в благодарность за его заслуги перед Новым Элантрисом. Дейшу вернули одну из его дочерей.

— С каким сеоном она осталась в итоге? — спросил Раоден. — Ати?

— На самом деле, нет, — ответил Эйш.