На четвертый или пятый раз, когда он принес дурь по известному адресу, ему уже доверяли и вскрыли посылку прямо при нем. Сладковатый запах приторно защекотал ноздри, кровь прилила к щекам. Он получил деньги и ушел, поймав себя на мысли, что ему тоже захотелось попробовать хоть разок этой соломки. Помнится, ему опять щедро отстегнули. Жаль, но вскоре этот источник дохода кончился. Кто-то заложил хозяина притона.

Потом он долго был на мели, пока друзья-земляки не послали его с поддельными документами в банк получить крупную сумму. Он волновался, но все прошло гладко: оказалось, одна из сотрудниц расчетной части была подкуплена, и фальшивое авизо сработало как надо. Тогда он зря боялся. Потом в газетах писали о многочисленных крупных мошенничествах. Так что этот эпизод — лишь капля в море. Его не нашли, а может быть, и не искали.

И опять его вознаграждения хватило лишь на пару месяцев красивой жизни. Когда деньги кончились, он понял, что уже втянулся и не может без ресторанов, казино, девочек. Итогда он сам попросился в дело. Его взяли, и он регулярно стал участвовать в накатах. Их территория была недалеко от вокзала: лакомый кусочек. И это многим не нравилось. Но их боялись трогать. Знали, что они могут собрать за час многочисленную армию земляков, даже не принимавших участие в их деле: кто откажется помочь в беде людям своей национальности? Не только он, студент, а иной профессор, положив в карман кастет, пойдет на защиту своих. Тем более если его родные все ещё живут на родине.

Да, это так, хотя и понятие о чести у многих земляков здорово изменилось. Ему очень не понравилось, когда взяли в заложники сына их же земляка, делающего большие деньги здесь, в Москве. Он был лишь пешкой, он охранял пленника один день. Парень, прикованный в ванной к трубе наручниками, стоял сутками и совсем обессилел. Да и за свою жизнь боялся. Понадеявшись на сочувствие, заговорил с ним на родном языке: просил хотя бы дать возможность посидеть немного без наручников. Но что он, простая пехота, мог сделать? Очень ему было не по себе… Своих-то зачем обижать?!

А вот теперь чужие за них взялись. А все потому, что их группировку в последнее время милиция основательно пощипала: арестовала двух авторитетов, и с ними вместе человек двенадцать по делу пошли. И, почувствовав слабинку, накатили чужаки. Одного из очень уважаемых людей прямо из собственной квартиры увезли. И не деньги потребовали, а целиком фирму! Но кто же им отдаст курицу, несущую золотые яйца. К тому же в это дело многие ребята свои капиталы вложили. Ну и, конечно, честь нации была задета. И хотя накатившая группировка Туза посильнее была, решили не уступать. Стрелку за городом назначили возле гаражей. И вот теперь они ждали — двенадцать человек на трех автомашинах, передовой отряд. В пяти минутах езды наготове стояло ещё несколько автомашин с людьми, и в каждой рация. Вряд ли ребят Седого будет больше.

Внезапно, заставив его вздрогнуть, заговорила рация: Они подъезжают! Наконец-то! Первым вывалился из салона Георгий. С трудом переставляя затекшие от долгого сидения ноги, он вывалился вслед за ним на заснеженную площадку перед гаражами. Из соседней машины, опустив стекло, высунулся Серго и сипло спросил: Ну что там? И он повторил переданную по рации информацию: Они подъезжают.

Как по заказу, с неба прекратили падать снежные хлопья, и стали четко видны ранние звезды. В свете раскачивающегося от ветра фонаря мелкие снежинки искрились, словно праздничное конфетти. Он стоял, не решаясь сделать шага, чтобы не нарушить невинную белизну снежного покрова. Совершенно некстати возникла мысль, что кровь все равно испортит первозданную красоту этого пушистого ковра. Его ослепили фары подъезжающих автомашин. Он невольно сделал шаг в сторону и напряженным, плохо повинующимся пальцем снял предохранитель с браунинга, который вручили ему перед разборкой.