Она посмотрела на меня.

– Что угодно, – сказал я Марии. – Скажи ему, что тебе хочется построить.

– Кораблик!

– Ладно, – отозвался Кристофер. – Будет тебе кораблик.

Паренек на экране пошел к бухте. Его башмаки стучали по брусчатке. Он шел по узким улочкам, сворачивая то вправо, то влево. Он прошел мимо лавки сапожника, стены которой были заставлены старомодными башмаками. Сапожник, толстый старикан, выглянул из окна и сказал:

– Привет, Мария.

– Привет. – Она повернулась ко мне. – Мне это нравится.

– Тебе нравятся мои башмаки? – спросил сапожник.

– Да.

– Дотронься до тех, которые тебе больше всего понравились.

Мария нагнулась и дотронулась до старинных башмаков на экране. Усатая мышка в красном колпачке выскочила из ботинка и умчалась. А потом сами башмаки подскочили в воздух и выпрыгнули на мощеную улицу, где несколько секунд танцевали под быструю веселую музыку, после чего полетели обратно на полку сапожника.

– Пошли, Мария, – позвал Кристофер.

Мальчик пришел в бухту. Там, привязанная канатами, качалась яхта.

– Мария, тебе нравится этот кораблик? – спросил Кристофер.

– Нет!

– Почему?

– Я хочу новый кораблик. Большой.

– Какой?

– Океанский.

Кристофер пожал плечами:

– Нет проблем, Мария.

Скрипучий старый галеон начал увеличиваться в длину и высоту, а мачты тем временем стали уменьшаться, и на множащихся палубах выросли трубы. Деревянные доски бортов напряглись и лопнули, упав на палубу аккуратной стопкой.

– Программа совершает переход между образами, а подпрограмма решает, как интегрировать старое изображение в новое, например, что делать с досками, – сказал Кейлс. – У этой программы множество возможностей, так много, что количество сюжетов практически бесконечно. Например, я никогда не видел того, что происходит сейчас.

Кристофер взялся за свою коробку с инструментами и с помощью старых досок от галеона быстро сколотил аккуратный трап, который вел на самую нижнюю палубу океанского лайнера.

– Он тебе нравится, Мария?

– Да.

– Давай посмотрим на план корабля.

Он как по волшебству извлек из кармана большой рулон бумаги, рассмотрел его и повернул. Это была техническая схема корабля, выполненная в трех измерениях. Она стала расти, заполнив весь экран, и каждый участок был аккуратно подписан. Мария подалась вперед и импульсивно дотронулась до машинного отделения. Мгновенно на экране возникло яркое изображение машинного отделения океанского лайнера, где мужчины в морской форме работали у приборной доски. Гигантские турбины громко гудели.

– Это реально, – сказал Президент.

Мария снова дотронулась до экрана, и мы вернулись к схеме корабля. Она прикоснулась к камбузу, и экран мгновенно отобразил длинный сверкающий ряд стальных столов и людей в белых колпаках, везущих громадный котел с супом по блестящему полу. На дальней стене висели половники. Кто‑то вез тележку с десертами. Суп плескался в котле. Потом мультипликационный Кристофер высунул голову и сказал:

– Мария, пошли?

И мы вернулись на палубу, где Кристофер вытер лицо носовым платком.

– Я хочу, чтобы на корабле были собаки! – вдруг выпалила Мария.

Изображение на секунду пропало, компьютер под столом зажужжал, и на экране появились цветные фотографии собак примерно двадцати разных пород.

– Этот переход получился не очень гладким, – вмешался Кейлс. – Кристоферу следовало представить собак. Это было слишком резко.

Тем временем Мария выбрала двух собак для своего корабля: маленького пуделя и спаниеля.