Содержание поэмы было бы очень просто, если бы местами не искажалось изысканными подробностями. Оно относится ко временам феодализма. Девушка, обреченная матерью на монастырскую жизнь, любит рыцаря и, украдкою от настоятельницы, видится с ним. Игуменья, чтобы заставить ее признаться в преступленьи монастырского устава, показывает ей череп ее матери, и череп говорит Елене, от лица ее матери, что она возмутила его покой во гробе и своим преступлением губит и его и свое блаженство в будущей жизни. Несмотря на изысканность этой выходки, Елена поверила черепу и решилась принести свою любовь в жертву долгу: она уже не являлась на тайные свидания. Вдруг до ее слуха доходит весть о буйном разврате и неистовом ожесточении ее любезного рыцаря. Он приходит видеть ее в последний раз:

         Затворница, открой свое окно,

         На краткое последнее свиданье!..

         . . . . . . . .

         Оно раскрылось: при луне

         Елена бледная в окне…

         Когда сломив цепей кольцо,[2 - Курсив здесь и далее Белинского.]

         Окончив дальный путь разлуки,

         Мы видим милое лицо,

         Внимаем радостные звуки, —

         Когда восторги грудь стеснят,

         Уста в тот миг не говорят…

         Напрасно сердце ищет речи:

         Огонь очей, мгновенный крик —

         Вот все приветы сладкой встречи,

         Вот счастья огненный язык!

         Так было с ним. Весь исступленье,

         Он руки поднял к высоте,

         К печальной, дивной красоте,

         К своей возлюбленной Елене!..

         Он к ней хотел наверх лететь,

         Сожечь горящими устами,

         Схватить в объятья, умереть…

         Но руки не были крылами!

         Потом очнулся бурный (?) ум,

         Созрел перун во мраке дум —

         И речи брызнули огнями:

         «О, ты опять передо мной,

         Моя сестра, моя царица!

         Ты заблистала вновь, денница!

         Ты рассветал, день голубой!

         Ты разлилася, нега лета!

         Ты веешь, вешний ветерок!

         Цветнеешь (?), радуга завета!

         Кипишь, живительный поток!..

         И вся тепла ты, как моленье,

         Тверда, как серафимов мочь,

         Возвышенна, как вдохновенье,

         Повита в таинства, как ночь!

         Так это ты! твой стан прекрасный,

         Твое высокое чело!

         О, не напрасно, не напрасно

         Меня намеренье вело!

         Я знал: ты оживишь мне душу,

         Я жизнь опять тобой спасу;

         Ты мне на сердце, как на сушу, (?!)

         Прольешь небесную росу!

         Я долго по странам скитался,

         Водил безумные толпы:

         Один лишь пепел оставался,

         Где провлеклись мои стопы.