«А это кто?» - вопросил Стальной Молот.

«Это Возлюбленная Тинкер Ветра». - Принц Настоящее Пламя взглядом приказал Ветроволку унять свою жену-дите. - «Она доми Клана Ветра».

Клан Камня продолжал озадаченно смотреть на нее.

«Она моя кузина». - Масленка произнес эльфийский термин, сразу разъяснивший их связь. Он перешел на Низкий Эльфийский, чтобы Тинкер могла уследить за разговором. - «Но мы росли как брат и сестра».

Горн сразу же понял поступок Ветроволка. - «Ты вернул ей бессмертие!»

Стальной Молот сосредоточился на отрицательной стороне дела. - «Ты заколдовал ребенка из нашего клана?»

«Я не ребенок», - обрубила его Тинкер. - «И я никогда не принадлежала к Клану Камня. Я всегда считала себя частью Клана Ветра».

«Мы всегда так думали», - добавил Масленка.

Стальной Молот покачал головой. - «Очевидно, вместе с бессмертием дети Безграничного Сияния потеряли все воспоминания о своей настоящей сущности».

Тинкер мотнула головой. - «Наш дедушка знал, что мы когда-то принадлежали к Клану Камня, и решил не связываться с ним».

Дедушка относился с легким недоверием ко всему, что касается эльфов. Масленка всегда связывал его настороженность с привычкой Тулу говорить все кроме правды. Возможно, дедушка знал, что обратись он к Клану Камня, и их тут же заберут и будут считать детьми до самой смерти.

«Почему он ничего не сообщил?» - спросил Горн. - «Я нэ хэ как долго искал сына».

«Это не важно», - рявкнул Стальной Молот. - «У Клана Ветра нет никаких прав...»

«Волк Который Правит предложил, я согласилась — больше ничего не нужно!» - прокричала Тинкер.

«Хватит!» - громогласно рыкнул Принц Настоящее Пламя. - «Мы на войне. У нас нет времени на такие мелочные пререкания. Люди становятся взрослыми в восемнадцать, так что он может выбрать Клан Камня или отказаться от его предложения по своему желанию».

«Простите», - обратился Масленка к Горну и Царапине от Шипа. - «Но я отказываюсь вступить в Клан Камня».

Масленка сбежал обратно в Пресвятое Сердце. Принц Настоящее Пламя заставил Стального Молота принять участие в обороне Питтсбурга и уволок его на военный совет. Горн отпросился, ссылаясь на то, что хоть он и может воздвигнуть оборонительные укрепления, но, в общем и целом, он не знаток военного дела. Принц Настоящее Пламя разрешил ему уйти, возможно, в качестве возмещения за потерю внуков, или надеясь, что он присмотрит за двумя маленькими кузенами домана.

Масленка очень хотел не чувствовать вину, за то, что защитил себя.

Но если смерть матери его чему-то и научила, то тому, что не стоит жить, не слушая свое сердце, ради чужого счастья. Он видел, как его мать потихоньку умирает еще за много лет до того, как отец нанес окончательный удар. Ей надо было сбежать на Эльфдом, следуя за своей любовью к эльфийской культуре, а не беспокоиться о том, что расстроит этим отца. Если бы она ушла, отец бы не гнил за решеткой, зная, что убил единственного хорошего человека в своей жизни.

Тинкер шла бок о бок с Масленкой, то и дело толкая его плечом и взволновано посматривая ему в лицо.

«Что за взгляд? Это же ты ходишь со сломанной рукой».

Тинкер толкнула его чуть сильнее и высунула язык. Он рассмеялся, обрадовавшись тому, что, несмотря на все творившееся вокруг безумие, ее превращение и войну, их отношения остались прежними. Он мог понять мгновенную одержимость Горна. В Тинкер Масленка слышал эхо голоса матери и острого юмора дедушки.