– А я вот нет. Уже побыл вампиром, хватит. Что-то мне не в кайф веками бродить в этих подземельях, алча крови. Но другого пути все равно нет. К тому же, как я понимаю, там нас уже ждут прихвостни Риската.

– Ты можешь открыть дверь?

– Здесь написано, что надо назвать тронное имя царя, по повелению которого запечатан вход. Оно должно быть окружено рамкой… Так, вот и оно! Читаем вслух: «Мер-Хабат-Ненеф-Ахн-Канефут»!

Дверь закачалась. Я оттолкнул Марику и сам отпрыгнул в сторону, и вовремя – дверь с диким грохотом рухнула вместье с частью свода. Когда мы откашлялись от поднявшейся пыли, то увидели впереди свет.

– Подземелье освещено! – с удивлением сказала Марика. – Любопытно. Как ты думаешь, зайка, это хорошо, или плохо?

– Я думаю, что вряд ли тут всегда светло. Просто нас уже ждут – догадываешься кто?

– Твоя подружка, – Марика показала мне язык. – А ты даже цветов не купил.

– Был там, на мумии сухой букетик, надо было прихватить… Марика, прежде чем мы войдем… Короче, знай – ты замечательная. Ты просто супер. И я… вобщем я…

– Что ты? – Вампирша зажмурилась, как довольная кошка. – Договаривай же!

– Вобщем я… тебя в обиду не дам, слово! – выдохнул я.

– Нет, зайка, – сказала Марика, проведя пальцами по моей груди. – Это я не дам тебя в обиду. Уж будь спокоен.

Глава шестнадцатая.

Обитель Неспящих

Жизнь-игра. Задумана хреново, но графика обалденная

За дверью открывалась длинная анфилада небольших залов, стены которых были расписаны весьма натуралистическими картинами загробной жизни – эротические оргии праведников у накрытых столов, ломящихся от угощений по правую руку, сцены истязания грешников по левую. Пол был вымощен плитами с высеченными на них иероглифами, и я сразу заподозрил неладное.

– Марика, – шепнул я, – видишь плиты, помеченные знаком кобры с раздутым капюшоном? Не наступай на них.

– Думаешь, ловушка?

– Не знаю. Какое-то предчувствие. Я…

Договорить я не успел – впереди раздался протяжный рев, и из дверей показалось существо, сколь мерзкое, столь и жалкое. Нечто вроде безобразного гибрида человека и тюленя. Круглая лысая голова с выпученными бесцветными глазами тряслась, как у больного паркинсонизмом, из зубастой пасти текла зеленая пена, нитями волочась за существом. Кожа чудовища лоснилась от покрывающей его жирной слизи. Тварь двигалась на ластоподобных конечностях, отчего ее движения напоминали движения паралитика. На мгновение монстр остановился, подняв голову и принюхиваясь, потом, разглядев нас, снова заревел и пополз дальше.

Я атаковал его заклинанием Воспламенения, но на существо моя атака не произвела ни малейшего впечатления – шкура, верно, у него была дубленая. Тогда я подхватил телекинезом увесистый камень с пола и запустил им в урода. Камень с костяным стуком угодил чудлу прямо в голову, заставив его жалобно зареветь. Однако тварь оставалась на месте лишь мгновение и, придя в себя, поползла дальше. Я поискал глазами, чем еще можно нагрузить красавца, но ничего не нашел. Между тем расстояние быстро сокращалось – монстр прибавил ходу, и я понял, что пройти дальше, не разделавшись с тварью, мы просто не сможем.

– Марика, давай нефть!

Кувшин не долетел до урода метра два, но я все равно поджег нефть. Сквозь пелену пламени и дыма я не мог видеть, как реагирует монстр на пламя, однако нефть прогорела быстро, и чудище снова полезло вперед. Я взялся за рукоять топора, приготовился драться, и вот тут случилось то, что называют счастливой случайностью – подземный красавец сильненко так нажал своим плавником на плиту с коброй.