Она зарыдала. По руке ее пробежала дрожь. Он чувствовал ее отчаянную решимость, с которой она готова была сделать свое дело.

– Нет, – повторил он, испытывая к ней еще больший прилив любви за это. – О нет.

Она убрала руку, взяв его пальцы в свои ладони. Она заглянула в его глаза своими, умытыми слезами очами и заставив себя принять спокойный вид, улыбнулась отчаянно деланной улыбкой.

– Проснулся? – спросила она. И принялась не спеша говорить, обволакивая его чарами слов; и он понял, что она будет удерживать его сколько сможет, а когда не останется надежды, она выбросит камень, чтобы отнять его у Элда.

– Не делай этого, – промолвил он.

– Она любит тебя, – сказала Смерть. – И она сделает это. Поэтому мне придется побыть здесь, пока не насытится Ши.

Бранвин умыла ему лицо и зашептала дальше о Мев и Келли; Ризи вошел – и Киран заморгал, пытаясь вспомнить, где тот был прежде; она говорила ему об осаде, со страстью рассказывая то, что он никак не мог припомнить.

– Король умер, – промолвил Киран. – Я уже говорил об этом?

Она поднесла к своим губам его руку.

– Держись, – промолвила она. – Неужто ты оставишь Кер Велл? Держись. Держись, пока сможешь. Ты должен защищать замок. Оставайся здесь рядом со мной.

Это он понял – эту мелочь, о которой она просила и больше которой никто не мог у него попросить. Он вспомнил их юность, прожитую вместе, которая закончилась давным‑давно.

А потом:

– Человек! – это был Лиэслиа. Он узнал его голос. Когда‑то он был его частью. Тот обращался к нему. И белая тварь, завывая выросла между ними, протягивая окровавленные руки.

– Держись! – закричала Бранвин.

– Нет! – воскликнула Мев, вырываясь из объятий Мурны. Она кинулась вслед за Келли, а за ними – Мурна, Леннон и все, кто охранял их; сжав руки Келли, она окинула безумным взглядом знакомые встревоженные лица.

– Мы знаем, где она. Пустите нас. Эта тварь хочет его, – вой теперь звучал повсюду, пронизывая вместе с ветром замок, проникая сквозь камень и дерево в плоть и кровь.

– Пустите нас! – вскричал Келли.

И они исчезли, так внезапно очутившись среди холодного тумана и деревьев, что дух перехватило.

– Где ты? – вздрагивая, спросила Мев. – Келли, где мы?

– Там, – ответил кто‑то тише ветра, тише воя – то был голос Келли. – О Мев, я думаю, мы там – на берегу реки.

– Найди мужчин, о Келли, мы должны найти их.

– Мы потерялись, Мев!

– Ну уж нет, – и она сжала в руках свой дар. – Мы не можем потеряться! Ты разве не помнишь, мы не можем потеряться. Это мужчины потерялись, – она слышала, как плеск реки переплетается с воем и шелестом деревьев, раскачиваемых ветром. Она шла по мокрой траве. Сверху лился лунный свет, а стену туч прорезали молнии – странная и жуткая картина. Она подняла камень, и Келли молча последовал ее примеру.

А потом они увидели ее – крошечную белую тварь, пристроившуюся между деревьев – как иссохшая старуха в лохмотьях, она терла и терла что‑то в бегущем потоке.

– Киран, – сказала Бранвин. – Киран.

Госпожа Смерть, опустив голову, с мечом в руках, все еще сидела рядом.

– Бранвин, – ответил Киран. Он не знал – открыты у него глаза или закрыты. Видения обступили его. Вой нарастал, и отчаянно ржала лошадь. – Послушай меня, Бранвин.

– О горе, – выла плакальщица, – горе‑горемычное и грядут еще большие бедствия.