— Знаю, Эм. Я знакома с тобой со дня твоего рождения. Иначе не была бы твоей мамой. И полагаю ты не будешь исчезать сразу после ужина ближайшие шесть, восемь… даже двадцать лет.

В ответ ее наградили совсем не дружелюбным взглядом. В этой игре Эмили почему-то легко переигрывала мать одним своим сердитым взглядом или расстроенным видом.

— Что будет эти двадцать лет?

Пи Джей повернулась и увидела Кейда в дверях.

— Я не знала, что ты здесь.

— Какие тут проблемы? — спросил он.

— Угадай, — вздохнула она.

— Молчит? — Он кивнул на малышку, с несчастным видом сидевшую на диване спиной к нему.

— Я отказалась выполнить ее просьбу. Эмили сразу становится немой.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Разве что возьмешь ее в кино. Но только через мой труп, должна тебя предупредить.

Он прошел мимо камина, занимавшего большую часть стены, и сел в кресло напротив Эмили. Между ними стоял дубовый кофейный столик. Кейд наклонился вперед и положил локти на колени.

На нем были джинсы, белая рубашка с закатанными рукавами, открывающими его большие и сильные загорелые руки. Пи Джей стало трудно дышать. Только бы он не догадался, какое впечатление на нее производит! Как тогда ей здесь работать?

— Подумаешь, кино, — сказал он дувшейся девочке. — Уверяю тебя, мы можем найти занятие поинтереснее.

Эмили посмотрела на него.

— Какое?

— Говорят, тебе понравилась одна лошадка на ранчо.

— Леди? — Девочка сразу оживилась.

Пи Джей присела на стул рядом с Кейдом. Он принял душ, и от него едва уловимо пахло мылом и лосьоном после бритья. Она изо всех сил пыталась удержать свое внимание на собственном взбунтовавшемся отпрыске.

— Я хотела покормить Леди. Можно? — спросила Эмили.

Он кивнул.

— Я даже покажу, как это делается.

— Вот здорово! — Эмили спрыгнула с дивана, обежала кофейный столик и бросилась к нему на шею.

Испытывая неловкость от таких бурных проявлений чувств, Кейд встретился взглядом с Пи Джей.

— Ты разрешишь?

— Еще бы! Это просто чудо. — Пи Джей рассмеялась, видя его растерянность. — Эм у нас — принцесса Гримаса. Она мастер гримасничать. Скоро в Книгу рекордов Гиннесса попадет.

— Мама, — предупреждающе сказала девочка, в знак протеста замахав одной рукой, а другой все еще обнимая Кейда за шею. — Ты всегда преувеличиваешь.

— Самую малость.

Эмили схватила ручищу Кейда своими маленькими ладошками и потянула изо всей силы.

— Пошли.

Он покорно поднялся.

— Ну что ж, мы пошли.

Эмили потащила его к дверям, затем оглянулась на Пи Джей.

— Мамочка, ты разве не с нами?

— Меня, по-моему, не приглашали.

— Ты должна пойти с нами.

Кейд усмехнулся одним уголком рта.

— Звучит как приказание ее высочества.

Пи Джей засмеялась.

— В таком случае у меня нет выбора. Придется всюду сопровождать принцессу, пока ее высочество не соизволит отрубить мне голову.

Эмили захихикала.

— Что за глупости ты говоришь, мама!

Втроем они вышли из дома. Пи Джей не могла вспомнить другого такого чудесного летнего вечера. Стрекотали цикады, легкий ветерок доносил запахи свежескошенного сена, цветущего жасмина и роз. Эмили вырывалась вперед, оставив позади двоих взрослых, которые неторопливо шли за нею в затянувшемся молчании.

— Здорово, что…

— Она действительно…

Они заговорили одновременно, и Пи Джей, посмотрев на него, засмеялась.