Но сегодня боги не оставляли их своей милостью, и, как только люди покинули расселину, метель разыгралась с новой силой. Так что если кто-то уже и шел по их следу, он уже будет не в состоянии следить за ними дальше. Под порывами шквалистого ветра разбойники с трудом пробивались вперед. Впереди шли Саргет и Баэрольд, знавшие каждую тропинку в здешних горах как свои пять пальцев. Добравшись до глубокого, незамерзающего даже в сильный мороз источника, за которым, как было известно, издалека, при помощи магии, наблюдали чародеи, Баэрольд сказал лошади несколько успокаивающих слов... и, рубанув со всей силы топориком, какие носят лесничие, отскочил, чтобы не попасть под удар копыт падающего животного.

Разбойники оставили для волков еще теплые остатки туши. Затем, почистив, насколько возможно, одежду от крови, они продолжили свой путь. На север, в ревущую метель, вверх по узким и темным ущельям, к Пещере Ветров, где в темной расселине ни на миг не умолкает бесконечный стон воющего ветра. Каждый по очереди наклонялся и нырял в узкую щель одним им известного входа в пещеру и находил слабо светившийся в темноте камень, отмечавший начало следующего перехода между пещерами. Они шли в гулкой темноте, пока не увидели еще один светящийся камень. Саргет медленно шесть раз хлопнул ладонью по стене, подождал и снова повторил условный стук. В ответ раздалось такое же похлопывание, и Саргет, пройдя еще пару шагов, повернул в невидимый боковой проход. Разбойники последовали за ним в узкий, пахнущий землей и сыростью тоннель, который резко уводил вниз – в самое сердце Отрожья.

Где-то впереди забрезжил свет, совсем бледный от светящейся на стенах пещеры плесени. Когда они вышли на свет, Саргет тихо назвал свое имя, обращаясь в темноту впереди, и стоявшие там люди опустили арбалеты.

– Все живы?

– Все живы и здоровы, еще и мяса добыли на поджарку, – с победоносным видом ответил Саргет.

– Конина? – угрюмо пошутил другой голос. – Или рубленый наемник?

Они еще немного посмеялись, и маленький отряд прошел в другой переход, минуя небольшую пещеру, где известковые наросты, спускавшиеся с потолка и поднимавшиеся с пола, напоминали застывшие челюсти огромного чудовища, и вышел к шахте, в которой ярко горел красный свет. Крепкая лестница вела вниз – в просторную пещеру, из которой всегда поднимался пар. Свет и пар исходили из трещин в скале в дальнем конце пещеры. Около скалы завернувшиеся в одеяла люди сидели или лежали, похрапывая во сне. С каждым шагом промозглый воздух становился теплее, и вскоре усталые воины оказались у бьющего ключом горячего источника, и руки друзей потянулись к ним, чтобы похлопать по плечу или обнять. Они были дома – в месте, которое гордо называлось Беззаконный Замок.

Здесь было неплохо. На полу лежали груды одеял и старых плащей. Давным-давно гномы показали эту пещеру Хелму Стоунблейду, и время от времени разбойники все еще находили валежник для костра, приготовленные факелы или колчаны со стрелами, оставленные в дальних переходах, которые тянулись вглубь за теми, что использовали люди. Однажды сморщенная старуха Мори рассказала Элу, что они никогда в жизни не видели гномов.

– Но они хотят, чтобы мы жили здесь. Этот Отважный Народец любит все, что против чародеев, так как они видят свою погибель в людях, которые становятся слишком сильными... Мы и так уже размножились, как кролики, а если придет день, когда мы превзойдем эльфийскую магию, то окажется, что они смотрят в собственные могилы...

Теперь она, покрытая бородавками и щетиной, подняла глаза на приближающийся отряд и, улыбнувшись во весь беззубый рот, сказала:

– Поедите, доблестные воины?

– Конечно, – пошутил Энгарл, – а когда мы попируем, то все возместим тебе.