Умирая от меча на Голгофе,

С тоской собираю свои кишки по помосту.

Тускнеющее Солнце в глазах.

Накамуро-сана уволокли. Публика осталась недовольна кислым исполнением. Через секунду стало ясно, что харакирист - вовсе не Заслуженный самурай. А гражданский программист из Осаки Херовато-сан. Произошла элементарная накладка. Потому-то харакири и было сработано так непрофессионально.

Херовато-сана на скорую руку канонизировали под именем Святой Херовато и возвели синтоистскую часовню. Тем самым сделав первый шаг к экуменизму.

Следующим номером программы был расстрел некоего римского солдата. Его привязали к столбу и красиво утыкали стрелами. И он умер с именем Христа на устах. Это был довольно странный и загадочный с исторической точки зрения эпоизод. Во имя какого Христа он умер? Во имя первого? Или во имя второго? Которого еще не распяли?.. А может быть, во имя обоих? Мовшович для себя предпочел последний вариант. Это дало ему возможность высказать следующую сентенцию:

- Он умер за прошлое и во имя будущего...

На что ученики, знавшие о другой кончине Христа и ожидавшие новую сочли за лучшее промолчать. Не имея аргументов ни за, ни против этой мовшовической мысли. Да и сам Мовшович не был на сто процентов уверен в глубине и ценности сказанного. Просто он знал, что на каком-то этапе нужно вообще что-то сказать. Чтобы разрядить обстановку. Установить статус-кво. Поставить, хоть сомнительную, но все-таки точку над И.

А потом к столбу с хворостом выволокли некоего человека в одной небедренной повязке. Церемонийсмейстер так объяснил его прегрешения:

- Видите ли, друзья мои, - говорил он, - этот парень утверждает, что миров, подобных нашему, множество. И к тому же, по его утверждению, все они вертятся. Таким образом, если Земля - пуп Вселенной, то таких пупов, по его мнению, множество. Представьте себе, друзья мои, человека с множеством вертящихся пупков. И вы поймете, что такого человека быть не может. Этот человек состоял бы сплошь из одних пупков. И на нем не осталось бы места для других органов. В том числе и тех, которые доставляют нам усладу. И служат для размножения. То есть, веление Господа "плодитесь и размножайтесь" было бы нарушено. И каждый из вас был бы лишен, кто - члена, кто - влагалища. Кто этого хочет? - провокационно выкрикнул он.

Тысячи рук машинально метнулись к промежностям. В один миг зрители представили, что вместо дымящихся членов и дышаших влагалищ, между их ног находятся пупки. И жуткое недоумение овладело всеми. Если нет членов и влагалищ, то откуда появятся дети, и откуда тогда появятся пупки?..

И этот парадокс был разрешен сжиганием псевдомыслителя. Во имя Господа. И все остались при единичном пупке и своих членах и влагалищах. Которые некоторые из присутствующих тут же использовали для услады. И возможного продолжения рода.

- Да, - задумчиво прокомментировал Мовшович, сдергивая Жука с некоей дамы - сожжение будет посильнее супер-йохимбе... Странно, почему чужие страдания так возбуждают... Очевидно, каждый присутствующий радуется, что его миновала чаша сия. И до приближения ее нужно как можно полнее восопльзоваться всеми благами жизни. Так как рано или воздно к губам каждого будет поднесена чаша. У каждого она будет своя. И никому не дано миновать ее. Только одни пьют из нее с честью, а другим приходится вливать ее насильно. Первые достойно готовятся к этому событию. А вторые стараются увильнуть. Забывая, что каждая чаша идет от Господа...

Мовшович не слышал, что говорит громко.