Он слышал, как испуганно вскрикивала мама, обнаружив очередную пропажу. Но это его не трогало.

— Ты, Эльвис, начисто лишён инстинкта самосохранения! — сказала мама.

Сначала он не обратил на это никакого внимания — одним непонятным словом больше — только и всего.

Но потом мама сквозь слёзы принялась повторять это слово ещё и ещё. Так что под конец он хорошо его запомнил.

«Инстинкт самосохранения» — это значит что-то такое, чего он, Эльвис, начисто лишён. А нужен этот инстинкт каждому, чтобы уметь жить. Так что же это всё-таки такое?

Когда он услышал это странное выражение, ему почему- то вспомнился торт «Наполеон».

Торт «Наполеон» дома едят по праздникам. Он очень вкусный, хотя и слишком уж сытный. «Инстинкт самосохранения»— это звучит так же важно и сытно.

Как же раздобыть эту штуку?

Эльвис прыснул.

Интересно, люди сами дома выпекают этот «инстинкт» или же заказывают в кондитерской?

— Ничего смешного, — мрачно говорит мама, укладывая булки в полиэтиленовый мешочек. — Когда человек лишён инстинкта самосохранения, это весьма прискорбно! Как ты будешь жить, Эльвис, просто не представляю себе…

18

Теперь пришло время, когда Деду Морозу следует быть наготове: мама вот-вот сообщит ему, как ведёт себя Эльвис Карлссон.

Потому что уже близится рождество.

Мама очень любит рождественский праздник. Поэтому она сейчас вовсю убирает квартиру и трудится не покладая рук. Как хочется весело отпраздновать рождество, говорит она, да только вряд ли это сбудется, ведь ни у папы, ни у Эльвиса нет вкуса к праздникам.

Единственный человек, который старается, чтобы праздник задался, который последние силы на это кладёт, — это мама, но ведь ей никто даже спасибо не скажет. Да кто вообще думает о ней, о том, что неплохо бы хоть чем-то её порадовать?

Такие слова Эльвис не в первый раз слышит от мамы, но тут он впервые отнёсся к ним серьёзно. Ведь учительница сказала: смысл праздника в том, чтобы все друг друга чем- то порадовали. Чтобы никто не печалился и не грустил.

А мама как раз печалится и грустит. Эльвис теперь это понял. Всю осень мама была невесёлая. Но не один же Эльвис в этом виноват. Честное слово, он старался быть хорошим, только мама этого не заметила. Когда он может, Эльвис всегда её слушается, если, конечно, она права. Но если мама неправа, тут уж ничего не поделаешь…

А всё же Эльвису очень жаль маму…

Раньше мама всегда радовалась, когда проигрывала свои любимые пластинки с песнями Настоящего Эльвиса, она тогда сама напевала и пританцовывала, а теперь сидит и не шелохнётся. Иногда она по нескольку раз ставит одну и ту же пластинку, но всё равно никак не может развеселиться.

И ещё — раньше мама любила играть с Сессан, а теперь больше не играет. Никогда даже не погладит собачку. Она совсем переменилась к Сессан, и собачка от этого очень страдает. Она всё бегает, трётся около мамы и глядит на неё умоляющими глазами, но мама всякий раз только отгоняет её. Нынче совсем не то, что раньше, когда мама обожала собачку, и Сессан никак не может понять, что любовь кончилась…

Но если устроить маме весёлый праздник Нового года, может, она всё же развеселится?..

Что-то надо предпринять. И ради собачки тоже.

А что, если устроить маме сюрприз? Хорошая мысль!

Эльвис завёл об этом разговор с папой, но папа только головой покачал.

— Не могу я сейчас, — сказал он, — я ещё не выплатил деньги за цветной телевизор. Лучше было бы нам подождать с покупкой телевизора до Нового года, как я хотел. Вот это и был бы самый лучший сюрприз!

— Да, — сказал Эльвис, — но тогда мама ведь не увидела бы Настоящего Эльвиса в красках!

Ничего не поделаешь.