|
.. Утресь сюды тронуться сулили, к обеду ждитя... Откуда-то пьяная долетала песня. Собаки лаяли. На колокольне опять ударили всполох. Вскоре барский двор, покрытый после дождя вязкой грязью, наполнился крестьянами. Зажгли костры. Жители грудились кучками, каждый к своей деревне: Машкина, Чупрынова, Карасикова - все они сбежались в село еще вчера на зов набата, а теперь, судя по выкрикам, по гулу голосов, инодеревенцы сговаривались уходить подобру-поздорову восвояси. - Кто верховодить будет? - слышались бодрые голоса. - Давайте поклонимтесь казакам. - Слушай, громада! - Пугачев приподнялся на стременах и замахал шапкой. Возле него плотно сбились только жители села Большие Травы. - У кого ружья, самопалы, тащи сюда, а пороху мы в барском дому пошукаем... Перепалка будет добрая... Только вы не трусьте, крестьянушки... - Нет у нас ни хрена, казак, - заголосили крестьяне. - А кулаками супротив ружей не намашешь. Побьют нас!.. И многие подхватили: - Побьют нас солдаты... Ой, мати-богородица, чего ж нам, горемыкам, делать-то? Слыша это, инодеревенцы, один по одному, стали крадучись подаваться в стороны, отставать от крестьян села Большие Травы, кой у кого на загорбках узлы с барским добром. Тогда Пугачев что есть силы закричал с коня: - Куда вы, стой! Не можно, мирянушки, в этакое время втикать до дому. Не можно своих бросать... Коли вы сгрудитесь воедино и дадите отпор всем гамузом, от солдатишек и дрызгу не найти: ведь вас полтыщи, как не более, на кажинного солдата десяток мужиков, за милую душу сомнете их, мирянушки. А уж мы постараемся... Мы Фридриха били, Берлин брали! Крестьяне села Большие Травы безмолвно переминались с ноги на ногу, сопели, а те, что собрались утекать, кричали издали: - Тебе хорошо, казак! Ты вскочил на конь, расшарашил ноги, да и был таков... А ведь нам солдатня-то кроволитье учинит. Ахвицер-то, поди, лизаться не будет с нами. И еще то здесь, то там слышались малодушные выкрики: - Покориться надо барину, с повинной идти!.. Вот чего... - А-а-а, с повинной?! Хоромы барские разграбили, узлов себе понавязали, господской наливочки нажрались да с повинной? - Нате вам узлы, нате, подавитесь! - галдели инодеревенцы, с гневом швыряя в грязь тяжелую поклажу. - Эй, мужики, гляньте!.. Мы безо всего уходим... Была серая ночь. В березах встряхивались, бредили грачи. На крестьян напала оторопь. В барский дом трусливые руки уже втаскивали выброшенную мебель, вносили узлы, рухлядь, вкатывали в каретник ободранные экипажи, а срезанную с фаэтонов кожу совали в кузова. Ожившая дворня, осмелев, бродила по комнатам, пытаясь под окрики дворецкого навести хоть какой-нибудь порядок в доме. Толпа возле Пугачева редела, подтаивала с боков, как снежный ком возле костра. Казакам и Варсонофию Перешиби-Нос, сидевшему тут же на коне, летели в уши боязливые речи оставшихся. Крестьяне, размахивая рукам Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
