Эмма что-то говорила, и он заставил себя прислушаться.

Наблюдая за его внутренней борьбой, так очевидной ей, Эмма поняла, что должна сказать ему правду... о том, что случилось десять лет назад и совсем недавно в Лаудвотере.

— Сначала я скажу, почему бежала из Лаудвотера. По тем причинам, которые я изложила в письме к вам. Вы не говорили со мной о любви и не упоминали о браке. И, судя по вашим первым ухаживаниям, вы начали свою кампанию, не собираясь жениться, если достигнете успеха. Вы думали обо мне лишь как о вероятной любовнице, и именно поэтому я держала вас на расстоянии так долго и в конце концов предпочла побег.

Он опустил голову. Он не мог возражать, она говорила правду — во всяком случае, о начале их отношений. Любовь пришла позже, когда он понял силу этой женщины, под стать своей собственной.

— Я также расскажу, почему ответила отказом на ваше предложение десять лет назад, хотя, несмотря на давность, причиню боль нам обоим. Мне будет больно говорить, вам будет больно слушать. Может, вы помните, а может, и нет нашу встречу в Гайд-Парке накануне вашего предложения. Вы спросили меня, собираюсь ли я на бал к леди Кор-бридж в тот вечер, и я ответила что нет, потому что мой отец ожидал гостей к обеду, на котором я должна была присутствовать.

Но когда я сказала ему, что вы собираетесь говорить со мной и с ним на следующий день, он отпустил меня на бал, чтобы мы могли встретиться. Я помчалась туда как на крыльях... Теперь я знаю, какой непривлекательной казалась вам, но тогда я думала, что вы чуть-чуть любите меня, в то время, как я...

Эмма умолкла. Она думала, что давно преодолела боль, но обнаружила, что рана свежа, как в тот вечер десять лет назад.

— В то время, как я — и я должна сказать это — обожала вас. Вы были так красивы и очаровательны и так добры ко мне, и я неразумно решила, что значу для вас больше, чем мои деньги.

Я не могла найти вас в бальном зале, и кто-то сказал мне, что видел, как вы выходите через дверь в западное крыло. Я последовала за вами и нашла вас...

Вы были в дальней комнате в компании других молодых людей, полупьяных, как и вы, и вы... Я с трудом нахожу слова... вы жестоко сетовали на судьбу за то, что приходится жениться на таком явном убожестве, и они все соглашались с вами! Я услышала все ужасные слова и, не выдав своего присутствия, прокралась прочь.

Я хотела одного: чтобы вы страдали, как страдала я. Поэтому я отказала вам, притворившись, что вы ничего для меня не значите, что вы заблуждались. И каждое мое слово было ложью. Я любила вас тогда — вот почему мое горе было таким огромным; и я люблю вас сейчас, но более глубокой, истинной любовью.

Эмма замолчала. Милорд молчал. Она сказала, что любит его. Любила тогда... и любит сейчас.

Когда она закончила свое болезненное признание, он отвернулся от нее. Он не мог смотреть ей в глаза, каждое ее слово кинжалом ранило его сердце. Она снова заговорила: — Считается, что тот, кто подслушивает, никогда не услышит о себе ничего хорошего. Так и случилось. Но случилось и нечто хорошее. С того момента, как я услышала ваше мнение о себе — ваше и ваших друзей, — я перестала заикаться навсегда. Я также решила, что не буду больше толстой и что не вернусь в общество, пока не изменюсь к лучшему. Единственный, кто знал, как я изменилась, был бедный Джордж Браммел. Он приезжал ко мне примерно год спустя. Но до начала следующего сезона мой отец разорился, и никто не узнал, как изменилась Эмилия Линкольн.

Я приехала в Лаудвотер, потому что была в отчаянном положении. Я только что потеряла работу, поскольку муж моей хозяйки был слишком похотлив, и я надеялась, что вы не узнаете меня и не отошлете прочь. А очень скоро я увидела, как вы изменились и что я не ошиблась, полюбив вас.