|
Просто стараюсь думать по-вашему. Мари-Анж произнесла несколько высокомерно: - Никогда не следует верить Эммануэль, когда она говорит, что она лесбиянка. Это она рассказывает всем мужчинам. - Ты соображаешь, о чем говоришь? - внезапно ощетинилась Эммануэль. - Анна-Мария права: сейчас самое время заняться тобою. И она подняла голос до тона приказа. - Что ты тут делаешь со своими этими одежками? Ну-ка, живо раздевайся! - Но зачем же шокировать нашу гостью... - Ничего подобного, - молодая итальянка окончательно привела Эммануэль в изумление, - совсем наоборот. - Ах, вот как! - и Мари-Анж сделала подчеркнуто изысканный реверанс. В мгновенье ока оказавшись совершенно голой, она стала вертеться в разные стороны перед старшими. - Итак, я вам нравлюсь? - О, еще бы! - сказала Анна-Мария. - Мне хочется, чтобы вы мне позировали. Вот закончила бы портрет Эммануэль и взялась бы за вашу скульптуру. - Из какого же материала? - Пока еще не знаю. Что-нибудь мягкое на ощупь. - Вот каким образом Анна-Мария хочет узнать нравы острова Сафо, - засмеялась Эммануэль, - с помощью медиума из мрамора. - Мне это нравится, - протянула Мари-Анж. - Я люблю людей, ласкающих мою статую. - Иди сюда, - сказала Эммануэль, - дай мне попробовать твои сосочки. Мари-Анж немедленно послушалась, и Эммануэль стала обеими руками растирать ее груди, искоса поглядывая на Анну-Марию. Итальянка при виде этого зрелища и бровью не повела. - Я вам, наверное, кажусь отвратительной? - спросила Эммануэль. Анна-Мария изобразила полнейшую невинность: - Разве я могла бы лепить портрет этого чуда, если бы мне нельзя было делать то, что сейчас делаете вы. - Все зависит от намерений, - сердито буркнула Эммануэль. Анна-Мария рассмеялась: - Что за мир, в котором считается преступлением прикосновение к груди этой ожившей Танагры? - А почему же вы не прикасаетесь к моей? А? Анна-Мария ничего не ответила. Эммануэль решила двинуться дальше: - А что вы теперь скажете? Она запустила палец между бедер Мари-Анж, прямо к нежному, цвета полярной рыси, пушку. Анна-Мария осталась неподвижной, она не произнесла ни слова, но Мари-Анж пискнула: - Щекотно! Хватит, ты не знаешь, как это делается. Огорчение, сильное, как боль, охватило душу Эммануэль. Изо всех сил пыталась она подавить в себе это чувство " Дура я, - сказала она себе, - это все моя суета, торопливость. Нет... Это еще хуже. " И она вспомнила свое страстное влечение к Би. Почему, почему, спрашивала себя Эммануэль почти в бешенстве. И вдруг этого горького чувства как не бывало - вместо него пришло совсем другое. Нет, просто Мари-Анж еще не готова к этому, как и я в свое время. Но час настанет, и она поймет, для чего мы с ней созданы. Она улыбнулась своей подружке, словно только что получила самый нежный поцелуй. - Ты права. Мы будем любить друг друга, когда нам этого захочется. Не сейчас. Сейчас не та атмосфера. Она обернулась и поймала на лице Анны-Марии выражение, столь быстро промелькнувшее, что Эммануэль подумала, не показалось ли ей: словно юная художница была разочарована, словно она ожидала другого развития событий. Эммануэль несколько ободрилась. |
