|
- А для этого им может не хватить смелости. - Даже если я задеру юбку? - Они решат, что это им кажется, что это от их самоуверенности. Они испугаются собственных желаний, не поверят в их осуществимость. Ведь больше всего мужчины боятся нарваться на отказ. - А если я подмигну им? - О, это их смутит еще больше. - Тогда я подойду и прижмусь к ним. - Это станет только дальнейшим доказательством вашей чистоты и невинности. И они будут думать, что, решись они воспользоваться вашей доверчивостью, вы сейчас же позовете на помощь полицию. - Тогда я раздвину коленкой их ноги. - Молоденькие девочки часто делают такие бессознательные провокационные жесты. Джентльмены понимают это достаточно хорошо. - Ладно, сдаюсь! А я всегда считала, что у них в мыслях только одно: как бы переспать со мной. - В мыслях-то да, но у них не хватает мужества. - Значит, самое большее” они могут поцеловать меня? - Только герои отваживаются штурмовать цитадель. А какая крепость более неприступна, чем жена соседа, этакий монумент добродетели? - Так что же мне прикажете делать? - Не ждать, пока они кинутся на вас. - Поднять белый флаг? - Единственная вещь, которую мужчина хочет знать, прежде чем что-то предпринять, это какой-нибудь признак, что успех ему обеспечен. А еще лучше, если другой человек идет ему навстречу. Намеков недостаточно: ситуация должна быть ясной, точной, недвусмысленной. Намеки, символы, умолчания, паузы, как бы они ни были многозначительны, только раздражают их. И оживляются они лишь тогда, когда встречают шлюху. И не потому, что проститутки особенно красивы или талантливы, но потому, что они берутся за дело прямо и в очень понятных выражениях. - Так вот почему вы решили сделать из меня проститутку! - Я торговала вами не для того, чтобы оказать услугу мужчине. Я не на их стороне. - Странно, что вы делите мир на мужчин и женщин. Я-то считала, что все они в одном лагере, на стороне любви: пол не имеет никакого значения. Вот мы, например, разве мы не наслаждаемся полностью, когда любим женщин? - Я не солдатская подстилка, не пятиминутный стоячий матрац. Это они могут быть рабами и хозяевами, победителями и побежденными, а я из рода королев. Мужчины существуют для меня! Эммануэль удовлетворенно улыбалась. Лодка неслышно двигалась по реке. Вечерний воздух благоухал. Все было прекрасно. Мерви снова заговорила, понизив на этот раз голос: - Наступило время переделки мира Слишком долго мужчины гонялись за женщинами, теперь наш черед броситься за ними в погоню, хватать их, вязать, бросать через седло, продавать и обменивать, как монеты разного достоинства. И, конечно, должны перемениться наши вкусы и наше поведение. У них были свои бордели, где они могли выбирать, оценивать наше свежее мясо. А я говорю, что теперь мы должны завести свои собственные клубы, где мы выбирали бы мальчиков по вкусу. Я бы заперла там всех мужчин, которых я соблазнила, и наслаждалась бы их "девственностью", высасывая из них соки. Эммануэль рассмеялась. - Вы будете так жестоки с ними? - Жестока и добра. Мужчин легко насиловать, потому что они думают, что это они насилуют нас. - А может, они и не так уж ошибаются? Не все ли равно, кто кого - они нас или мы их, - наслаждение одинаково. |
