— Слушай, клоун, а имя-то у тебя есть?

— Имя? — Клоун озадаченно запустил пятерню в рыжую гриву и почесал затылок. А потом выдал: — Если тебе Эмобой — имя, имидж крепи делами своими ж. Зови меня Тик-Так, мой супердруг, мой супервраг, мой супердраг.

— Я буду звать тебя Тик, нервный тик. Или буду звать тебя — Так. Как? Так. Или, может быть, Тактик, ведь ты же тактик, а не стратег, это твой тег.

Сказав эту белиберду, Эгор с ужасом понял, что помимо своей воли копирует манеру разговора клоуна. Тик-Так остался доволен учеником:

— С кем поведешься, с тем и наберешься. Я вижу, ты окончательно пришел в нового себя. Кстати, я готов тебе подкинуть один замечательный довод в пользу Эмомира.

— Какой же?

— Это единственный известный мне мир, лишенный дерьма. Его обитатели питаются чистыми энергиями, их не надо переваривать, а выделяют они в мир другие энергии — эмоции. Так что добро пожаловать в мир без дерьма. К сожалению, этим миром не правят целесообразность и оптимизм. Им правит королева Маргит. Но зато им не правят клоуны, место которым в цирке по выходным и которых ты так не любишь.

— Так, это точно сон! Я сплю. Ты повторяешь мои слова из спора с Кити, но мы с ней тогда точно были одни.

— В вашем мире, да, почти одни. Прости, но я случайно наблюдал за вами из-за полупрозрачной шторки. О! Сколько страсти я увидел! — Грязный извращенец, я откручу твою рыжую башку!

Эгор вскочил. Тощее тело слушалось его все лучше и лучше. Он заулюлюкал и помчался по дороге следом за смешно ойкающим Тик-Таком, улепетывающим что есть сил на своих коротеньких ножках. Вскоре Эгор понял, что гонится за ним из проформы, зла на клоуна почти не осталось, а то, что рыжий знал в какой-то степени Кити и был посвящен в их отношения, даже как-то сближало их.

«Если это сон, — думал Эгор, — то я досмотрю его до конца. А если не сон, тогда мне все равно не остается ничего другого».

Они бежали вприпрыжку по грязной улице в направлении видневшейся вдали широкой площади, и мертвый розово-черный мир вокруг уже не казался таким ужасным. Когда тебе восемнадцать, трудно долго грустить, даже если ты мертвый эмо-бой.

ГЛАВА 5

Страх и Злоба

В Эмомире резко и неожиданно наступил день. Наступил ярким розовым светом-сапогом на пыльную улицу, разогнав туман по щелям щербатой кладки мостовой. Клоун, а за ним и Эгор выбежали на огромную, залитую солнечными лучами площадь и остановились, жмурясь и тяжело дыша. Солнце в Эмомире было розовое, доброе и теплое, как материнская грудь. Эгор почувствовал себя счастливым младенцем, согретым и убаюканным его теплом, расслабился и забыл, зачем он погнался за вредным толстым вуайеристом. Клоун, стоявший метрах в десяти от юноши, так же глупо улыбаясь, щурился на солнце. Яркие синие птички неожиданной радости осуществились и запели над головой Эгора. «Надо же, как мало иногда нужно для счастья. Всего лишь чтобы вышло солнце», — подумал Эгор и моментально осознал всю нелепость своей мысли. Он мертв, помещен в отвратительное тельце в безумном мире, стоит и радостно любуется своим единственным глазом на розовый блин в небесах.

Но слезы жалости к себе не успели навернуться на его плачелюбивое око. Потому что солнце исчезло так же неожиданно, как появилось. На площадь пала гигантская мрачная тень. В одну секунду Эгор успел разглядеть все вокруг. Площадь была выложена потрескавшимся розовым кирпичом, в центре ее красовалась пятиконечная звезда, в самой серединке которой спиной к Эгору стоял памятник. Тень, закрывшая солнце, сгустилась, и Эгор почувствовал липкий тошнотворный приступ страха, тут же скативший с него пяток холодных змей.