— Ты погиб из-за меня! Из-за моей жадности, трусости и похоти. Я давно должна была сказать Кити про нас. Вы поссорились бы, и ты не пошел бы встречать ее после этого чертова концерта. Ты был бы жив, а Кити поревела бы немного, но пережила и не превратилась бы в немого овоща, как сейчас. Мое сердце разрывается, когда я вижу свою веселушку Кити безмолвной старушкой, оно обливается слезами, когда я вспоминаю тебя, твою дурацкую улыбку и белый ежик. Я одна во всем виновата, и я себя наказала, свершила правосудие. Я очень сильная, но жить без вас, с разбитым сердцем и чувством вины не хочу.

— Отлично. А теперь послушай меня. Да, Егора Трушина убили, и его действительно не вернуть. Но ты передо мной ни в чем не виновата. Вот если б ты меня спалила Кити, я бы тебя никогда не простил, а она тем более. Уж я-то ее знаю. Я спас ее, и она больше не овощ. И думаю, сейчас она названивает тебе. Говорить тебе, какую страшную глупость ты совершила, я не буду, некогда. Ты думаешь, я тебе снюсь?

— Да, конечно, так же как и все. — Рита повернулась к Эгору и покачала головой с жалостью.

— А вот и нет. Я настоящий, просто теперь я в другом мире и по-другому выгляжу, но это я. И я вытащу тебя отсюда, даю слово. Потому что, если ты умрешь, я никогда себя не прощу. Веришь? — Эгор с силой сжал ее белые плечи и встряхнул, глядя в глаза.

— Уже почти верю. А что за другой мир? Там хорошо?

— Ага, офигительно. Меня принуждает к сожительству здоровенная бабочка, которая хочет поработить Вселенную.

— Большая черная бабочка. — Рита встала на колени, в глазах ее проснулся страх. — Я видела ее сегодня во сне, она так странно посмотрела на меня и что-то говорила, но что — я не могу вспомнить, а потом я проснулась, взяла таблетки… О господи, я и правда это сделала. — Рита заревела и прижалась к груди Эмобоя.

— Так просыпайся! — Эгор опять тряхнул ее за плечи.

— Не могу, я не знаю как. Стараюсь, но не получается.

— Чертова лгунья Маргит, играет со мной в свои подлые игры! — Эгор с силой ударил кулаком по кровати. — Ритка, я вытащу тебя, но ты обещай мне, если и правда хоть чуть-чуть меня любила, что никогда, никогда не будешь больше сводить счеты с жизнью. Потому что я уже не смогу тебя спасти. И еще потому, что я отдал бы сто вечных жизней в Эмомире за одну лишь ночь с любимой в Реале.

— Со мной? — тихо спросила Рита.

— С тобой, — тихо соврал Эгор.

— Обещаю, — твердо сказала Рита, — я хочу жить!

Эгор обнял ее и прямо с кровати головокружительным прыжком нырнул с Ритой в океан. Пенистая пучина с радостным хлюпом поглотила их. Вода вокруг айсберга была ледяной, и обнаженные любовники окоченели. Медленно кружась и не расцепляя объятий, они опускались на дно. Из их легких вырывались пузыри и убегали вверх. Последнее, что увидел Эгор, были переполненные ужасом глаза Риты.

ГЛАВА 18

Барбекю у барбикенов

Клоун стоял перед кроватью Эгора, слегка наклонившись и приблизив рыжую кудлатую голову к его лицу. Час, который Маргит отвела Эмобою на спасение подруги, только что истек, но юноша не возвращался из сна самоубийцы, и это очень пугало Тик-Така. Королева, как только вышло отпущенное время, тихо взмахнула шерстистыми крылами и беззвучно улетучилась, за ней бесконечно длинной тенью-шлейфом последовали ее усатые чешуй-чатокрылые фрейлины. У кровати Эмобоя остались только клоун — по дружбе, Кот — по работе и Мания — по зову кукольной души. Прошло еще несколько минут тягостного ожидания, и вдруг Эгор так резко сел на кровати, что бедный Тик, получив серьезный удар лбом в лоб, отлетел, перевернувшись через голову, на соседнюю кровать.