— Предатель! — услышал он в подкроватной темноте удаляющийся крик клоуна, а когда вылез, увидел вдали лишь уменьшающийся силуэт красного друга.

— Чего это с ним? — не понял Эгор. — Безумства чьего-то объелся? Куда он дернул?

— Не знаю, — сказала Мания. — Мне кажется, он перенервничал, пока ты пропадал во сне у Риты. Боялся, чтобы с тобой не случилась какая-нибудь неприятность.

— Нет, это он меня за Кити, — сказал задумчиво Эгор. — Может быть, и правильно.

— Чрезвычайно эмоциональный клоун, — кивнула Мания.

— Слава Создателю, одной большой проблемой меньше, — довольно вздохнул Кот. — Эмобой, может быть, поспешим во дворец с двумя хорошими новостями: и Рита спасена, и клоун исчез.

— Что значит — исчез? Тик-Так мой друг. Сейчас пойду найду его и набью ему его толстую морду. Что-то ты перестал мне нравиться, Кот в кедах, он же королевская подлиза. Иди к своей Маргит и скажи, что завтра я приду во дворец, как обещал. А пока я пошел искать Тика. Куда он ускакал?

— В сторону барбикенства, в центр, — сказала кукла. — Можно мне пойти с тобой? Тебе понадобится провожатый, а я там родилась. — Правда, тебе запрещено там появляться, — напомнил Кот.

— Со мной ее никто не тронет. Я — Эмобой, ваш завтрашний правитель.

— Ну-ну. Счастливого пути. До встречи во дворце. — Кот, важно задрав свой полосатый эмо-хвост, не спеша удалился.

Эгор с Манией, напротив, пошли очень быстрым шагом. Центр города от Спального района находился не очень далеко, но и не совсем близко. Улицы, по которым они шли, были ничем не примечательны, все те же пыльные черно-розовые мостовые и пустые кукольные домики. Лишь изредка навстречу попадались парочки гуляющих эмо-кидов. Но Эгор с Манией проносились мимо них так быстро, что те не успевали их узнать. Стемнело, улицы стали сужаться. Вдалеке замелькали яркие, странно разноцветные для Эмокора огоньки, и даже послышалась веселая музыка. Эгор не поверил своим ушам, услышав «Бип-пип-пип — мой сигналит джип», и вопросительно взглянул на Манию:

— У меня глюки?

— Нет, Эгор, это барбикенство, райончик, полный радости и удовольствий. Главное — не подавиться ими сразу, — сморщила физиономию безглазая кукла.

— Вообще-то я люблю веселье, — сказал Эгор, — а клоуну здесь самое место. Не пойму, чего же он раньше сюда не сбежал?

Мания промолчала. Улица, по которой они шли, заканчивалась большим шлагбаумом, на котором аршинными розово-черными буквами было написано: «Эмо-кидам вход строго запрещен».

— Смешно, — сказал Эгор. — Приколисты.

За шлагбаумом сиял огнями широкий проспект, по которому разгуливали компании и парочки нарядных и вальяжных барбикенов. Розово-черные цвета все равно преобладали в цветовой гамме района, а то, что показалось разноцветьем привыкшему к двуцветному миру глазу Эгора, оказалось лишь добавлением двух цветов: желтого и красного.

— Национальные цвета барбикенства, — сказала, поймав его взгляд, Мания. — Золото — цвет достатка, красный — цвет плотских удовольствий.

Они уже совсем подошли к шлагбауму, когда увидели собак. Хотя, может быть, эти существа только походили на них, а скорее даже на гиен. Но поскольку они однозначно охраняли шлагбаум, в мозгу Эгора стереотипно просигналило: «Собаки». Они не увидели их раньше, поскольку зверюги замечательно мимикрировали под окружающую их красно-розово-черную среду. У них в наличии имелось по две мерзкие лобастые башки с разверстыми розовыми пастями, усаженными желтыми зубами, и по три пары резвых кривых ног, на которых они на всех парах неслись к Эгору и Мании.