— Ну что ж, — от всей души возопил я. — Так о чём мы договорились? Где все те богатства Востока, которые вы мне навязывали вчера? «Больше того — даже полцарства» — я полагаю, так формулировалась сумма?

— Ох, ну в самом деле, Чарли, вчера было вчера, не так ли? То есть мы оба несколько переутомились, правда? Вы же не станете мне это припоминать…

— Окно на месте, — просто ответил я. — А также Джок. И про себя могу сказать, что переутомлён по-прежнему: никто прежде не пытался хладнокровно меня убить.

— Но в этот раз я принял очевидные меры предосторожности, верно? — сказал он, похлопав себя по заднему карману. Что подсказало мне: его пистолет если где-то и на нём, то, разумеется, под мышкой.

— Давайте сыграем в игру, Мартленд. Если вы успеете достать эту штуку прежде, чем Джок вас стукнет по голове, получаете кокос.

— Ой, бросьте, Чарли, хватит петуха гонять. Я вполне готов предложить вам существенные э… привилегии и э… уступки, если вы сыграете в этом деле на нашей стороне. Вам чертовски хорошо известно, что я в дерьме, и если мне не удастся вас завербовать, этот ужасный старик в Министерстве внутренних дел опять взвоет, желая вашей крови. Что вас устроит? Я уверен, вас не интересуют те деньги, что может предложить мой департамент.

— Думаю, я бы предпочел бешеную собачку.

— Господи, Чарли, неужели нельзя посерьёзнее?

— Нет, в самом деле — борзую. Серебристую такую, знаете?

— Но не хотите же вы сказать, что желаете стать королевским дипломатическим курьером? Бога ради, зачем вам? И что заставляет вас думать, будто мне удастся об этом договориться?

Я ответил:

— Во-первых, да, желаю. Во-вторых, не суйтесь не в своё дело. В-третьих, вам удастся, если придётся. Кроме того, ещё мне нужен дипломатический паспорт и привилегия доставить мешок с диппочтой в посольство в Вашингтоне.

Он откинулся на спинку — всезнающе и расслабленно:

— И что скорее всего будет находиться в мешке? Или это тоже не моё дело?

— Вообще-то — «роллс-ройс». В мешок он, конечно, не поместится, но весь будет увешан дипломатическими пломбами. То же самое.

Выглядел Мартленд суровым, встревоженным: недопришпоренный разум яростно проворачивался вхолостую — его «дё шво»  пытались осилить такой угол наклона.

— Чарли, если он будет набит наркотиками, ответ — нет, повторяю — нет. Если это грязные фунтовые банкноты в разумных количествах, я могу постараться что-то сделать, но после, думаю, защищать вас мне уже не удастся.

— Ни то, ни другое, — твёрдо ответил я. — Даю слово чести.

Я посмотрел ему в глаза искренне и ровно, дабы он не сомневался, что я лгу. (Эти бумажки с Поезда придётся вскоре поменять, не так ли?) В ответ он тоже окинул меня взором, как надежного товарища, затем аккуратно свёл вместе кончики всех десяти пальцев, разглядывая их со скромной гордостью, будто совершил что-то умное. Он думал изо всех сил, и ему было безразлично, видно это кому-нибудь или нет.

— Что ж, полагаю, в таком разрезе можно что-нибудь придумать, — наконец ответил он. — Вы, разумеется, понимаете, что степень сотрудничества, которая от вас ожидается, будет пропорциональна сложности обеспечения того, что вы для себя просите?

— О да, — солнечно ответил я. — Вы захотите, чтобы я убил мистера Крампфа, не так ли?

— Именно так.