– Это американцы, – констатировал солдат, отступая и готовясь бежать.

– Кто вы? – спросил Мирский тоже по‑английски.

– Вы тот, кто подвергся восстановительной операции?

– Думаю, да. Да.

Солдат издал своеобразный горловой звук и бросился бежать, ломая кусты.

– Это я, не беспокойтесь о нем.

Из‑за деревьев медленно вышла женщина, одетая в черное. На мгновение Мирскому показалось, что это американка – из‑за формы, – но потом он заметил, что стиль ее одежды совершенно другой. И прическа – волосы, подстриженные ежиком по бокам и волной спускающиеся сзади – явно не американская. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы обнаружить отсутствие ноздрей и увидеть уши, маленькие и округлые. Она остановилась рядом с блестящим крестом и протянула руку.

– Вы не гражданин Аксиса, верно? Не ортодоксальный надерит?

– Нет, – сказал Мирский. – Я русский. Кто вы?

Она коснулась перекладины креста, и между ними в воздухе замигали вспышки света.

– Не последуете ли вы за мной? Мы собираем всех обитателей этих камер. Вам никто не причинит вреда.

– У меня есть выбор? – все так же спокойно спросил он. Может ли человек, который уже один раз умер, испытывать страх?

– К сожалению, нет, – с любезной улыбкой ответила женщина.

Джудит Хоффман только что завершила девятичасовой марафон по перераспределению функций между членами персонала НАТО на Камне. Берил Уоллес настояла на том, чтобы после этого она вернулась в женский коттедж. Хоффман мгновенно заснула, настолько измотанная, что ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, и еще несколько секунд для того, чтобы понять, что ее разбудило. Слышался непрекращающийся звонок интеркома. Она нажала кнопку.

– Хоффман, – сказала она плохо слушающимся языком.

– Это Джозеф Римская из четвертой камеры. Джудит, тут целое нашествие буджумов – я сам видел двоих.

– Вот как?

– Они металлические, крестообразной формы, носятся над нашим комплексом и над русскими территориями тоже. Мы пытаемся проследить за некоторыми. Только в этой камере их, наверное, двадцать или тридцать. Они везде.

Хоффман заскрежетала зубами и протерла глаза, прежде чем посмотреть на часы. Она спала меньше часа.

– Вы сейчас в нулевом комплексе?

– Да.

– Сейчас буду.

Она отключилась, и тут же раздался новый звонок. На этот раз в линию включилась Энн, споря с голосом на другом ее конце, пока Хоффман отвечала.

– Извините, Джудит, – поспешно сказала Энн. – Берил сказала, чтобы я позволила вам поспать, а я только на минутку отлучилась…

– Мисс Хоффман, это полковник Беренсон из седьмой камеры…

– Прошу вас, полковник… – вмешалась Энн.

– Это срочно…

– Энн, дайте ему сказать, – попросила Хоффман.

– Мисс Хоффман, наши радары засекают десятки, может быть, сотни объектов, больших и маленьких. Некоторые почти наверняка проникли в скважину и сейчас находятся в шестой камере…

– По крайней мере, в четвертой они уже есть, – сказала Хоффман. – Полковник, свяжитесь с Римская. Он тоже ведет наблюдение. Я приеду в четвертую камеру следующим поездом.

Она собрала свой маленький чемоданчик и побежала вниз в холл, споткнувшись и чуть не упав с лестницы. Она схватилась за перила, пока не прошло головокружение, затем помчалась вниз со всей скоростью, на какую была способна, рискуя сломать шею.