Припасов достаточно, нукеры рвутся в бой, принятые в войско саккаремские кочевники-каталибы не получили, в отличие от остальных, своей доли добычи... Саккаремский хаган Даманхур собрал армию и теперь возжелал отомстить пришельцам за потерю трона. Если обойти болота, направив тумены в сторону полуночи, то вскоре мергейты достигнут новых стран, богатства которых несравнимы с саккаремскими: сказочной империи Нарлак, где люди поклоняются огню, Свободных ко-нисатов, управляемых бездарными разжиревшими курайши. Лишь когда победоносная армия Вечной Степи увидит Закатный океан, можно будет остановиться и обустраивать мир по-новому, по законам Заоблачных.

    Подарок заявился той же ночью. На сей раз Повелитель счел необходимым предстать в облике темноволосой женщины с резкими чертами лица, светлой кожей и большими карими глазами. Черная с серебром хламида беззвучно колыхалась, в свете масляных ламп поблескивали огромные серьги в виде треугольников с чеканным вылупившимся глазом.

    - На днях шад приедет в Священный город, - не поприветствовав Гурцата, заговорила гостья. - Владыка сгинувшего Саккарема может быть опасен, а потому я придумал одну забаву, способную пошатнуть все основы привычного для твоих врагов мирового уклада.

    "Почему она говорит о себе в мужском роде? - возникла мысль у хагана. Хотя для меня уже не имеет разницы. Мужчина, женщина... Око..."

    - Утром собери конную сотню из самых верных людей, - безразлично-спокойным голосом продолжало распоряжаться Существо. - Переправимся на тот берег Урмии и отправимся на полуночный закат. Тебе стоит поглядеть, как бегут враги, устрашившись нашей мощи. И... Туменчи верно говорили - война не закончена. Пусть Гурцат станет повелителем всего материка.

    Снова пляска розовых огоньков, сероватый пепельный туман и запах грозы. Женщина исчезла. Утром Гурцат выполнил все ее приказы.

    В Альбаканской пустыне что-то пошло наперекосяк. Подарок на глазах у Гурцата и его изумленных нукеров собрал звериное войско, должен-ствовашее отнять мужество и смертно напугать обитателей Священного города саккаремцев, однако мысль Хозяина вернулась под утро в прежнем облике темноволосой женщины, и стало ясно, что Господин недоволен.

    Со времени часа Быка где-то в отдалении полыхали изумрудные зарницы, посверкивали молнии, ударявшие в землю, в пустыне поднялся холодный ветер.

    - Боги гневаются, - ни к кому не обращаясь, сказал Менгу, верный тысячник хагана. Его взгляд блуждал по окрашенному малахитовой зеленью ночному небу. Мы зря обидели чужого бога. Там его улус, святилище... Этот бог больше не станет нам помогать.

    Гурцат ничего не ответил, но запомнил слова Менгу. Он, как и все мергейты, знал, что богов в этом мире превеликое множество, что каждый из богов любит смелых и сильных, однако не терпит оскорблений от человека. А тут хаган и его проклятый Подарок обидели саккаремского Атта-Хаджа нападением на его вотчину. Уяснив эту истину, Гурцат решил не дожидаться возвращения Мысли Господина, развернул коня и поехал обратно, в сторону переправы через великую реку. Он не желал участвовать в войне богов между собой. Нукеры, переглянувшись, отправились вслед.

    Женщина в черно-серебряном широком платье появилась перед рассветом, и лошадь хагана всхрапнула, увидев в полутьме пятно абсолютной тьмы.

    Разглядев, кто именно загородил дорогу отряду, хаган, вдруг позабыв весь свой страх, вопросил презрительно:

    - Ну, кто сильнее - ты или саккаремский Атта-Хадж?

    Призрак не ответил, только повел рукой и приказал:

    - Отправляйся обратно.