Как и в любой другой аграрной стране с крайне неразвитой экономикой, вложение капитала в земледелие было невыгодным — отсталое феодальное хозяйство могло поглотить огромные суммы, но стать при этом прогрессивным и рентабельным оно не могло.

Даже тот факт, что продукция сельского хозяйства еще в конце XVIII века в несколько раз превышала продукцию промышленности, говорил о том, что Испания вряд ли была способна полностью покрыть свои внутренние потребности продуктами земледелия. Сельское хозяйство было упадочным; промышленность была упадочной вдвойне.

В течение всего XVIII века шел непрерывный процесс разорения крестьян. Согласно переписи 1790 года безземельные поденщики составляли половину всего сельского населения Испании. Это вытекало из особенностей испанского феодального землевладения.

Необъятные латифундии были сосредоточены в руках немногих аристократических семейств, не заинтересованных в интенсивном использовании земельных богатств ввиду огромной величины владений, разнообразного характера других источников дохода и нерентабельности товарного земледелия.

Крупные землевладельцы не были даже заинтересованы в сдаче земли в аренду. Огромные территории пахотной земли в Кастилии, Эстрамадуре и Андалусии сеньоры обращали в пастбища для овец.

Чтобы удовлетворить личные нужды, они могли обходиться незначительной частью своих огромных владений, для обработки которых нанимали сельскохозяйственных работников.

Таким образом множилась армия безземельных поденщиков, которые работали, в лучшем случае, 4-5 месяцев в году. Мало того, что они не имели земли, — большую часть года поденщики не имели и работы.

Остальной части крестьянства приходилось отдавать сеньору от одной четверти до половины своего урожая в виде арендной платы. И это не считая других феодальных поборов. Землевладельцы вводили также крайне невыгодные для крестьян формы краткосрочного держания.

Наиболее благополучной считалась Валенсия, где была распространена долгосрочная аренда, а наиболее тяжелым было положение у крестьян-держателей в Кастилии и Арагоне. Исследователи отмечают некий «оазис» благополучия (относительного, конечно) на землях басков, где имелись крепкие зажиточные хозяйства, а многие баскские крестьяне являлись мелкими владельцами земли и долгосрочными арендаторами.

Неудивительно потому, что урожаи в Испании, как правило, были крайне низкими. Значительные средства в развитие сельского хозяйства не вкладывались. Уровень сельскохозяйственной техники был крайне низким. Древняя ирригационная система в большей части районов была заброшена и пришла в упадок.

На исходе столетия была сделана попытка реформирования сельского хозяйства, предпринятая министрами Карла III — Арандой, Кампаманесом и Флоридабланкой.

Была разрешена продажа части общинных и муниципальных земель, дворянских майоратов и некоторых земель, принадлежавших духовным корпорациям.

Также были ограничены средневековые права и привилегии дворян-землевладельцев. Крестьянам отныне разрешалось огораживать пахотные земли и насаждения для защиты их от вторжения овечьих стад.

Согласно распоряжению королевских министров, в 70-х годах XVIII века на пустошах Сьерры-Морены были заложены образцовые немецкие и голландские сельскохозяйственные колонии. Поначалу казалось, что опыт удался. Колонии процветали, производя превосходные продукты и получая значительный доход. Однако очень скоро все стало на свои места. Спустя несколько десятилетий тяжелые налоги, а также бездорожье, препятствовавшее сбыту сельскохозяйственных продуктов, привели к упадку колоний.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Очень немногие из внешнеполитических маневров Испании на протяжении XVIII века можно с полным основанием назвать удачными. Возможно, причина этих неудач была в чрезмерном аппетите испанских правителей.