|
Хорошо, хоть он спасется, вздохнул Костя и почувствовал, как по лицу струится холодный пот, хотя теплой летней ночи никто не отменял. – Уходим! – скомандовал он. Верку они с Гнездиловым подцепили в тот момент, когда пробегали мимо. Кошка Дуська доверчиво прыгнула ему на плечо и потерлась о шею. Они как ветер понеслись к Тайницкой башне, перепрыгивая через груды кирпичей, сцементированные раствором, через бревна, некогда служившие перекрытиями, через колонны, которые некогда подпирали портики, понеслись, разумеется, не по прямой, а вдоль разрушенной Кремлевской стены, путаясь в лианах и колючем татарнике. Со стороны города тянуло давнишней гарью пожарищ. Далеко-далеко горел одинокий огонек. Кто там? Горожане? Бродяги? Случайно выжившие? – думал Костя. Бедная страна! Бедный народ! И не было здесь никакой войны, а одно сплошное недоразумение. Господи, ну не могут же все несчастья быть в одном месте, не могут! Тело дало о себе знать в самый неподходящий момент. Оно снова сделалось слабым и непослушным. Костя закашлялся, но не остановился. Сердце билось где-то в горле, в висках пульсировала боль. В тот момент, когда перед глазами поплыли круги и земля словно вздыбилась под ногами, он потерял связь с реальностью и пришел в себя оттого, что Гнездилов лил ему воду на голову прямо из хабара-кормильца. На этот раз хабар не поскупился, и Костя мгновенно промок до нитки. Тонкий, как паутина, комбинезон не шел ни в какое сравнение с универсальным «титаном». – Что? Что случилось? – встрепенулся Костя. – Ты просто упал, – растерянно объяснил Гнездилов. Верка стояла поодаль, прислушиваясь к чему-то, чего еще не слышал Костя. Лишенный «титана», он сделался беспомощным и слабым. – Все, все… хватит… – с трудом произнес он, – дай попить. – И пил до тех про, пока жидкость не забулькала в горле. После этого он сел, ощущая во рту вкус сухого белого вина. Силы возвращались. Голова уже не кружилась, но подняться он почему-то боялся. И вдруг понял, что они не случайно застряли посреди развалин. «Анцитаур», старый надежный приятель, наконец вспомнил о нем. Что-то должно было произойти. Верка сказала: – Кажись, кто-то идет… Костя и сам ощутил подрагивание земли. Так могли ходить только «богомолы». Над развалинами Военной школы возникли две головы в идиотских касках чуча – Амтант и старший сержант Хамзя. Амтант самозабвенно врал: – Где-то здесь… точно помню… дыра в земле, а там… ой, чего там только нет!.. Век бы ел и ел… вкуснотища!.. – Чего?.. – загипнотизировано спрашивал Хамзя и облизывался. Его толстые вывернутые губы блестели от горчицы и ливерной колбасы. А еще, должно быть, старший сержант Хамзя предвкушал крепкие спиртные напитки, к которым пристрастился здесь, на Земле, и которые оказались очень вкусными, а главное – полезными. – Сунь только руку… – уверял его Амтант, – а там Клондайк! Откуда он знает о Клондайке? – удивился Костя, но тут же сообразил, что «богомолов» специально готовили для Земли и набивали им головы всякой исторической всячиной. Амтант с Хамзей обогнули угол Военной школы и вышли на дорогу, ведущую к Спасской башне. – А что-нибудь покрепче есть? – Хамзя влил в себя остатки кахетинского, зашвырнул бутылку в развалины, и она просвистела над Костиной головой, как ядро, выпущенное из пушки. – Конечно есть, – уверял Амтант старшего сержанта Хамзю, – я и коньяк видел, и джин, и абсент… – А чего сам не выпил? – с подозрением спросил Хамзя. – Я к вам сразу побежал, как к своему непосредственному начальнику. – Молодец! – снисходительно похвалил его старший сержант Хамзя. |
