Он пожал плечами и принялся отскребывать пятно ржавчины со своей кольчуги.

— Ты не уверен в его существовании, однако ищешь его? — спросила Женевьева.

Томас покачал головой.

— Я ищу не Грааль, а моего кузена. Хочу выяснить, что известно ему.

— Потому что ты все-таки веришь в Грааль, правда?

Томас оторвался от своей работы.

— Я бы и рад верить, я хочу этого. Но если мой отец и вправду владел им, то он должен находиться в Англии, а там я обшарил все места, где он мог его спрятать. Хотя, конечно, верить мне хочется. — Он немного помолчал и добавил: — Ведь если я найду Грааль, церковь, пожалуй, снова примет нас в свое лоно.

Женевьева рассмеялась.

— Ты как волк, Томас, который мечтает только об одном: как бы присоседиться к овечьему стаду.

Томас на это ничего не ответил. Он пристально вглядывался в линию горизонта на востоке.

— Грааль — это все, что мне осталось. Как солдат я потерпел неудачу.

Женевьева возмутилась:

— Вернешь ты себе свой отряд! Ты победишь, Томас, потому что ты волк. Да и Грааль, как мне кажется, найдешь.

Он улыбнулся ей.

— Ты увидела это, танцуя в грозу?

— Я видела тьму, — ответила она со страстью в голосе, — настоящую тьму. Как тень, которая вот-вот накроет весь мир. Но в ней был ты, Томас, и ты светился во тьме.

Она смотрела вниз, на текущий ручей, и выражение ее продолговатого, узкого лица было очень серьезным.

— А Грааль… Что ж, может быть, он и есть. Может быть, мир ждет не дождется как раз его, ждет, когда он явит себя и сметет с лица земли всю прогнившую дрянь. Всех попов. — Она сплюнула. — Не думаю, что твой Грааль находится в Астараке, но надеюсь, там мы отыщем ответы на некоторые вопросы.

— Или еще больше вопросов.

— Ну так давай это выясним!

Они продолжили путь на восток, поднимаясь из леса к высоким, открытым лугам, ни на миг не забывая об осторожности и избегая поселений. Однако, чтобы пересечь долину реки Жер, куда они прибыли поздним утром, им потребовалось проехать через ту деревню, где отряд Томаса разгромил ратников Жослена.

Селяне, должно быть, узнали Женевьеву, но не тронули беглецов; впрочем, безоружные люди никогда не связывались с вооруженными всадниками. Приметив рядом с грушевым садом свежий холмик, Томас решил, что там, наверное, и похоронили убитых в схватке. Проезжая мимо того места, где погиб отец Рубер, они не перемолвились и словом. Правда, Томас осенил себя крестным знамением, а Женевьева если и заметила это, не подала виду.

Они перебрались вброд через реку и, миновав рощу, поднялись к шедшему по вершине кряжа широкому плоскому нагорью, возвышавшемуся над Астараком. Справа внизу простирались леса, а наверху слева торчали только голые скалы и валуны. Искавший укрытия Томас непроизвольно повернул коня в сторону леса, но его остановила Женевьева.

— Там кто-то развел костер, — сказала она, показывая ему на поднимавшуюся из чащи тонкую струйку дыма.

— Углежоги? — высказал догадку Томас.

— Или коредоры, — возразила она, сворачивая в сторону.

Томас последовал за ней, с сожалением оглянувшись в сторону леса. В тот же миг он благодаря приобретенному в Бретани навыку заметил почти неуловимое подозрительное движение за деревьями и не размышляя выдернул из привешенного к седлу чехла лук.

И тут же откуда ни возьмись прилетела стрела.

Стреляли из арбалета. Короткая толстая черная стрела с жестким оперением прогудела, рассекая воздух. Томас осадил коня и крикнул Женевьеве: «Берегись!», но в тот же миг арбалетный болт вонзился в круп ее кобыле.