— Он мой сын, — добавил Филен, кивнув на мальчика.

Томас пожал плечами, показывая, что ему это безразлично.

Филен стянул треснутый шлем и скользнул быстрым взглядом по телам своих товарищей, лежащих на жухлой траве. Четверых длинные стрелы сразили наповал, двое раненых издавали стоны. Он снова перевел взгляд на Томаса.

— Ты англичанин?

— А что это, по-твоему? — спросил Томас, подняв лук.

Длинные боевые луки использовали только англичане.

— Слышал я о ваших луках, — признал Филен. По-французски он говорил неуверенно, порой мешкая в попытке подобрать нужное слово. — Слышать-то слышал, но видеть до сего дня не видел ни одного.

— Ну вот и увидел, — язвительно произнес Томас.

— По-моему, твоя женщина ранена, — заметил Филен, кивнув в ту сторону, где укрывалась Женевьева.

— А по-моему, ты напрасно думаешь, будто я такой уж круглый дурак, — отозвался Томас.

Филен явно добивался, чтобы Томас отвернулся, утратил бдительность и дал возможность арбалетчикам подобраться поближе.

— Нет, — покачал головой Филен. — Я думаю о другом. О том, чтобы мой сын остался в живых.

— А что ты предлагаешь за него?

— Твою жизнь. Если ты его не отдашь, мы приведем сюда людей, много людей и будем ждать. Вы оба умрете. Если мой сын умрет, умрешь и ты, англичанин. Причем в таких мучениях, что будешь радоваться, когда попадешь наконец в ад. Но если Галдрик выживет, останетесь в живых и вы. Ты и твоя еретичка.

— Ты знаешь, кто она? — удивился Томас.

— Мы знаем обо всем, что происходит между Бера и горами, — ответил Филен.

Томас скользнул взглядом по скалам, но Женевьева не высовывалась. Он собирался позвать ее оттуда, но вместо этого отошел в сторону от мальчика.

— Хочешь, чтобы я извлек стрелу? — спросил он разбойника.

— Ее вытащат монахи в монастыре Святого Севера, — сказал Филен.

— А ты можешь пойти в монастырь?

— Аббат Планшар никогда не откажет в помощи раненому.

— Даже если это коредор?

Филен нахмурился.

— Мы просто безземельные люди. Выселенные. Обвиненные в преступлениях, которых мы не совершали. Ну, по крайней мере, некоторых. — Он неожиданно улыбнулся, и Томас чуть было не улыбнулся в ответ. — Некоторых мы и правда не совершали, ей-богу. И что, по-твоему, нам следовало сделать? Отправиться на галеры? Или прямиком на виселицу?

Томас опустился на колени рядом с мальчиком, положил лук рядом и достал свой нож. Мальчик хмуро воззрился на него. Филен испуганно вскрикнул, но, поняв, что лучник не собирается причинять ребенку зло, умолк. Томас отделил наконечник стрелы от древка, убрал драгоценный кусочек металла в торбу и встал.

— Поклянись жизнью своего сына, что сдержишь слово, — велел он Филену.

— Клянусь, — сказал Филен.

Томас указал на высокие скалы, где укрывалась Женевьева.

— Она драга, — сказал он. — Если нарушишь клятву, Филен, она изведет тебя.

— Я не причиню тебе вреда, — сказал Филен серьезно. — И они, — он глянул на остальных коредоров, — тоже ничего худого не сделают.

Томас понял: выбирать не из чего. Либо нужно довериться Филену, либо отсиживаться в скалах, где даже нет воды.

— Он твой, — промолвил лучник, шагнув в сторону от мальчика.

— Спасибо, — произнес Филен серьезно.