|
Она разговаривала с ним свысока! Он ощутил в этом несправедливость, и отсутствие правды. Что-то внутри его говорило, что в его неразбуженном человеческом «я» больше мудрости, чем в тех, кто притворялись, будто они выше его. Его ненависть к Шванги достигла нового накала. Она была воплощением тех, кто терзал и доводил его до отчаяния, отказываясь отвечать на вопросы. Теперь, однако, у него разгорелось воображение. Он способен вернуть себе свою исходную память! Он ощущал, что это правда. Он вспомнит своих родителей, свою семью, своих друзей, своих врагов. Он спросил об этом Шванги: — Вы произвели меня из-за моих врагов? — Ты уже научился молчанию, дитя, — полагайся на это знание. «Очень хорошо, вот так я и буду сражаться с тобой, проклятая Шванги, — буду молчать и учиться, не покажу тебе, что по-настоящему чувствую». — Ты знаешь, — сказала она, — по-моему, мы воспитываем стоика. Она ему покровительствует! Он не желал, чтобы ему покровительствовали, он желал сражаться с ними со всеми — вооружаясь молчанием и наблюдательностью. Данкан убежал из библиотеки и закрылся в своей комнате. В последующие месяцы он получил множество подтверждений, что является гхолой. Даже ребенок понимает, когда жизнь вокруг него идет необычным порядком. Случалось, он видел других смеющихся и перекликающихся детей, гуляющих за стенами по окаймлявшей Оплот дороге. Он нашел в библиотеке рассказы о детях. Взрослые не приходили к этим детям и не загружали их суровыми тренировками, которыми обременяли его. У других детей не было Преподобной Матери Шванги, которая постоянно бы вмешивалась даже в мелочи их жизни. Его открытие повлекло за собой еще одну перемену: Гиэза была отозвана и не вернулась. «Она не должна была допускать, чтобы я узнал о гхолах». Правда была сложней — как объяснила Шванги Лусилле, когда они в день приезда Лусиллы наблюдали за Данканом с галереи. — Мы знали, что наступит неизбежный момент. Он узнает о гхолах, начнет целенаправленно выспрашивать. — Самая пора была, чтобы все его образование взяла на себя полная Преподобная Мать Гиэза. — Ты сомневаешься в моем суждении? — огрызнулась Шванги. — Разве твое суждение столь совершенно, что в нем никогда нельзя усомниться? — мягкое контральто Лусиллы отвесило этот вопрос, как пощечину. Шванги почти минуту сохраняла молчание, затем проговорила: — Гиэза находила гхолу очаровательным ребенком. Она плакала и говорила, что будет тосковать без него. — Разве ее не предупреждали насчет этого? — У Гиэзы не было нашей подготовки. — Тогда-то ты и заменила ее на Тамалан. Я не знаю Тамалан, но, предполагаю, она весьма стара. — Весьма. — Какова была его реакция на устранение Гиэзы? — Он спрашивал, куда она делась. Мы не ответили. — Как обстоит дело с Тамалан? — На третий день пребывания с нею, он очень спокойно сказал: «Я тебя ненавижу. Ты именно этого и рассчитывала добиться?» — Так быстро! — Как раз сейчас он наблюдает за тобой и думает: «Я ненавижу Шванги. Придется ли мне возненавидеть и эту новенькую?» А еще он думает, что ты не похожа на других, старых ведьм. Ты молода. Он поймет, что это наверняка важно. ~ ~ ~ Людям жить лучше всего, когда у каждого есть свое определенное место, когда каждый знает, в какой, задуманный порядок он вписан и чего может достичь. Разрушь отведенное место — и ты разрушишь личность. Учение Бене Джессерит Майлз Тег не желал этого назначения на Гамму. Оружейный наставник, полностью отвечающий за мальчика-гхолу? Пусть даже за такого, как этот, со всей историей, переплетенной вокруг него. |
