Они обсудили блондинок-1983 и блондинок-1984, вечных брюнеток-1988 и совсем свеженькую, всего несколько дней, шатенку с рыжинкой. Гектор из похвальной вежливости полюбопытствовал, каким образом его друг раздобыл все эти сокровища. Марсель признался, что вступил в сговор с работавшим по соседству парикмахером. Как только у него появляется редкий экземпляр, он мне звонит, и я бегу за своей драгоценностью. В общем, коллекция была уникальной и несложной, никаких терзаний, сплошное удовольствие. Тут вернулась домой Лоранс и предложила приготовить ужин. Гектор зевнул, но этого было недостаточно, чтобы уклониться. Он позволил себе спросить у друга, не ревновала ли его жена к коллекции. Кто, Лоранс? Ревновала? Предположение было настолько абсурдным, что Марсель даже не рассмеялся. Лоранс не ревновала, и вдобавок Лоранс готовила жаркое, которое она припасла к своему возвращению; это была одна из ее особенностей – она обожала есть жаркое по возвращении с пинг-понга. Отлично, сказал Гектор. Так или иначе, выбора у него не было: ему уже поднесли мартини в качестве аперитива. Марсель устремил свой взор прямиком в Гекторов и торжественно изрек: «Я познакомил тебя с моей коллекцией и с моей женой… Отныне ты поистине часть моей жизни!» Гектор был взволнован тем, что оказался поистине частью чьей-то жизни, что, однако, не помешало ему ощутить некоторое неудобство. Он все еще не смел признаться, что не испытывает безумной любви к жаркому.

Лоранс позвала Гектора. Она хотела узнать его кулинарные вкусы, а если совсем точно, то какую степень прожаренности мяса он предпочитает, поэтому ему пришлось идти на кухню. Да у меня, знаешь ли, нет никаких особых предпочтений. Она приблизилась к нему так, словно вдруг захотела внимательно разглядеть его, Гектор же больше не мог видеть черты ее лица и в особенности чрезвычайно подвижный язык, который она в мгновение ока запихнула ему в рот. Одновременно с этим ротовым наскоком она нащупала его мошонку. Затем, столь же резко отодвинувшись, громко сказала:

– Хорошо, я приготовлю тебе с кровью!

Гектор что-то пробормотал, свалив все на мартини. В то же время он испытывал непреодолимое желание налить себе еще. Он жадно глотал напиток, закрыв глаза, чтобы не видеть лицо друга, которого он только что предал, друга, который показал ему свою коллекцию и познакомил со своей женой. Он просто сволочь. Ему представляют жен, а он им подставляет свои яйца. Ему понадобилось изрядное время, чтобы сообразить, что он подвергся сексуальному нападению. На кончике языка у него вертелось слово, совершенно очевидное слово, которое, однако, не смело слететь с его уст: нимфоманка. Боже милостивый, Марсель живет с нимфоманкой! А упомянутый Марсель подошел к нему и, словно читая по лицу его вину, спросил:

– Тебе нравится моя жена?

Он поспешил ответить отрицательно, прежде чем осознал всю неделикатность подобного ответа; тогда он стал самым жалким образом себе противоречить и утверждать, что, конечно же, да. Гектор вовсе не был гением светского общения. Ну почему эта история должна была случиться именно с ним? Он весь взмок, а Марсель придвинулся еще ближе и стал шептать ему на ухо, что женщины, которые играют в пинг-понг, умеют щупать совершенно волшебно, ну, это… в общем, ты понимаешь, что я имею в виду. Несколько легких пощечин привели Гектора в чувство, и Марсель проводил его до дома.

Марсель бережно довел его до самых дверей и заставил пообещать, что Гектор будет звонить ему в случае нужды без колебаний и в любое время.