— Ведьма! — кивает Жуков.

— ..и ни с того, ни с сего приписывает тебе, Жукову Валерию…

— Скарабею! — кивает Жуков.

— ..и мне, Ивану Ивановичу, — они, улыбаясь, смотрят друг на друга, — Петру Петровичу, — сообщает мне, приподняв брови, — Сидору Сидоровичу, статью дохода, в которой мы с тобой ни ухом, ни рылом…

— Рэкет! — кивает Жуков. «Сидор Лютый!» — вспоминаю я Аякса.

— И при этом остается совершенно неясным, что ей от нас нужно. Как ты это расцениваешь?

— Приятно беседовать с хорошенькой женщиной.

У Жукова в глазах прыгают веселые искорки.

— Но давайте все-таки перейдем к вопросам, просьбам и пожеланиям.

— Да вы же мне не даете рта раскрыть! — Я рассмеялась, на него глядя. — Особенно Иван Петрович Сидоров старается.

— Ну, наконец-то! — Сидор дружески похлопал меня по плечу. — Так-то лучше! А то мне все кажется, что у детектива нож за пазухой.

Ладно, будем считать, что они меня одолели и тон беседе задали сами, хоть и не доверяю я дружелюбности этого сорта предпринимателей.

— Ножа за пазухой у меня нет, — я оттянула куртку на груди, — и мне чрезвычайно необходима ваша благожелательность, потому что пришла я с пустыми руками и с просьбой, с которой обычно к предпринимателям не обращаются.

— Она нас интригует, Петр Петрович! — продолжает валять дурака Жуков.

— Да как умело! — соглашается с ним Сидор и обращает ко мне ясный взор свой:

— Мы благожелательны, вы же видите. К вам. Излагайте, не сомневайтесь.

— Вера Филиппова, — начинаю я со вздохом, — дочь недавно преставившегося Аркадия Филиппова, — слежу за ними внимательно, но ничего, кроме заинтересованности, в их лицах не нахожу, — пережила посещение продавцов безопасности прошлым вечером, которые вместо ее отца, не заинтересованного больше, по понятным причинам, в их товаре, решили сбыть его ей, за ту же сумму.

— Так-так-так! — протараторил Иван Иванович. — Приготовили папе, папа выехал, дочке вваривают. Ну, дочке — проще. И что же она? Отказывается?

— Как можно! — протянул Жуков. — От безопасности-то?

— Дело в том, — продолжаю излагать, — что Аркадия, отца ее, спровадили в мир иной, а не сам он выехал, а деньги, приготовленные в уплату за товар, забрали, взломав квартиру.

Конечно, дочь — иное лицо, безопасность и ей нелишней будет. Но сумма! Ведь у нее и доходы иные.

— Какие? — интересуется Сидор, склоняя голову набок.

— Обычные. На чай с колбасой, не более. Счет в банке, благодаря стараниям папаши. Живет на проценты. Бизнеса — никакого. Счет неприкосновенен по условиям вклада. Как же ей быть?

— М-да! — Сидор Сидорович потер подбородок. — По этой картине выходит — она и так в безопасности. — И, обращаясь к Жукову:

— В чем тут, Валера, дело, ты в курсе?

— Да, — отвечает тот с неохотой. Так обычно возвращаются к неприятной теме. — Это ювелир.

— Вот оно что!

Жуков привалился боком к столу и подпер ладонью подбородок,

— Мы в ба-альшой претензии к авторам этого беспредела. Татьяна, видишь ли, люди сварили кашу, а сожрали ее отморозки, подошедшие слева,

Жуков усмехнулся, и его рука, лежащая на колене, сжалась в кулак.