Ванесса сказала своим нежным голосом:

– И мне тоже. Это просто ужасно, ведь правда? Наверное, когда-нибудь это пройдет… Но это ужасно. Я никогда не забуду, какой испытала шок, когда купила газету и увидела это на первой странице.

Кэрола встала.

– Я ухожу, – проговорила она. – У меня масса дел, а вы прекрасно обойдетесь и без меня.

Беллами подал ей пальто и как бы между прочим сказал:

– Бьюсь об заклад, у тебя свидание с Ферди.

– Как ты догадался? – удивилась Кэрола. – Почему бы и нет? Он – теперь мой кавалер. И тебе также следует знать, Ники, что мы помолвлены.

Он взглянул на новое кольцо на ее безымянном пальце и состроил гримасу.

– Так мне и надо, – сказал он. – Сыпь мне соль на рану Кэрола. Я чувствую себя, как Лю Хуанчин…

– А кто это и чем он знаменит? – спросила Кэрола, натягивая перчатки.

Беллами принял чашку чая, протянутую Ванессой.

– Это – один тип из китайской мифологии, – пояснил он. – Он был замечательным парнем, но влюбился в дочь одного из местных богов. Однажды она сошла с пьедестала и сказала Лю Хуанчину, что он ей нравится и что, несмотря на свое божественное происхождение, она согласна выйти за него замуж.

Эта новость словно громом его поразила. Он был совершенно помешан на этой девушке, но и подумать не смел, что она когда-нибудь снизойдет до него, поэтому он впал в прострацию – понимаешь, что я имею в виду? Словом, он был так взволнован и переполнен радостью, что пошел наклюкался каким-то местным зельем – саке, что ли – и не просыхал несколько месяцев…

Кэрола улыбнулась.

– А что сделала божественная невеста?

– Она, конечно, страшно рассердилась и вышла замуж за какого-то другого типа.

– И тогда Лю Хуанчин понял, какого свалял дурака? – осведомилась Кэрола.

– Ничего подобного. Ибо, будучи на все сто процентов дочерью бога, девушка оказалась никудышной женой. Возвращаясь вечерами домой, старина Лю Хуанчин, спрятав лицо в воротник, останавливался, бывало, у ее дома и слушал, как она пилит своего мужа. Потом он злорадно улыбался, отправлялся домой и зажигал в алтаре перед своим идолом пару лишних благовонных палочек в благодарность за то, что боги избавили его от участи, которая хуже смерти.

Ванесса рассмеялась.

– Все бесполезно, Кэрола. Ники неисправим, у него всегда найдется какой-нибудь неожиданный аргумент.

– Неисправим? – переспросил Беллами. – Но она никогда и не пыталась меня исправить. Вместо этого она променяла меня на Ферди Мотта. Ну скажи, Кэрола, неужели он умеет так же хорошо целоваться, как я? Строгим тоном Кэрола ответила:

– Это к тебе не имеет никакого отношения. Это – сугубо личное дело, мое и Ферди, – потом снова рассмеялась: – Пока, привет вам обоим, – и вышла.

– Шикарная девушка, – вздохнул Беллами. – Каким же я оказался идиотом!

Ванесса грациозно пожала плечами.

– За что боролись, Ники, на то и напоролись. Честно говоря, я не думаю, что это – ваша самая большая беда.

Беллами посерьезнел.

– Знаю. Вы видели письмо, которое я написал Кэроле?

Ванесса кивнула и налила себе чаю.

– Ничего во всем этом нет хорошего, вы со мной не согласны, Ники?

– Это гнусно, – ответил он. – Я думал обо всем этом, пока у меня ум за разум не стал заходить. Будь я проклят, Ванесса, если я знаю, что делать.

Ванесса внимательно посмотрела на него, поставила чашку на столик рядом с диваном и заложила руки за голову.