— Два кусочка, пожалуйста, — сдался Бельтрамоно.

— И, конечно, заварки побольше?

— Огромное спасибо.

Граф сделал глоток и прикрыл глаза.

— Чудесный чай, ваше высочество.

— Обыкновенный. Вы просто очень устали, ваше сиятельство.

— Нет, дело не в этом. Знаете, в жизни я повидал немало. Но впервые получаю чашку из рук принцессы.

— О, мелочи. В Поммерне к таким вещам относятся проще.

— Да, я слышал.

— Мы просто люди, граф.

— Просто люди, принцесса? — не без иронии переспросил Бельтрамоно.

— Надо стараться, — серьезно сказала Камея. — Давайте попробуем?

— Ну хорошо. С чего начнем?

— С того, что развеем слухи.

— И какие же слухи?

— Ни на одном из кораблей Поммерна нет Робера де Умбрина. И никогда не было, — выпалила Камея.

И со страхом стала ждать, к чему это приведет. Расслабившийся было граф напрягся. Лицо его приняло холодное, отчужденное выражение. Он поставил на стол чашку с недопитым чаем.

— Вы обиделись? — спросила Камея. — Извините, но было бы хуже, если б я об этом не сказала.

Бельтрамоно сделал над собой усилие.

— Безусловно, ваше высочество. Нет, я не обиделся. На вас и невозможно обидеться. Я знаю, что к моим переговорам с эпикифором можно относиться по-разному. Оправдываться не собираюсь, но ценю, что вы добровольно решили отказаться от этого способа давления. Однако откровенность за откровенность. Если вы рассчитывали, что в порыве благодарности я тут же помирюсь с королем, то этого не произойдет.

— Да, лично я надеялась. Но мои советники так не считали.

— Любопытно. Тогда почему же ваши советники не посоветовали хотя бы попридержать козырь?

— Для того, чтобы как можно быстрее расчистить путь к откровенности.

— Поздравляю. Похоже, это удалось. Но что дальше? О чем разговаривать? Противоречия очень глубоки.

— О них и разговаривать. Но прежде требуется узнать, правильно ли мы вас понимаем. Поможете?

— Нет проблем. Вот это — с превеликим удовольствием. Итак?

— Мы полагаем, что судьба страны, которой служили несколько поколений ваших предков и независимость которой вы сами столь храбро защищали, вам небезразлична.

— Что ж, в этом трудно ошибиться.

— Мы полагаем также, что необходимость проливать кровь сограждан для доказательства собственной правоты восторга у вас не вызывает.

— Нет, не вызывает. Я не фанатик.

— Но, возможно, вы максималист?

— Нет, не думаю. По крайней мере, принцип компромисса не отвергаю. Все дело — в деталях.

— В которых, как известно…

— Да. Вот именно.

— Вы не считаете, что, в зависимости от того, как разрешится нынешний кризис, Альбанис станет больше походить либо на Поммерн, либо на Покаяну?

— Нет. Это слишком большое упрощение. Почему, где есть два пути не может быть третьего?

— Третий путь может быть. Только бы не вниз…

— Смотря что считать низом.

— Могу я попросить вас о личном одолжении?

— Все, что угодно. Если это касается лично вас.

— Это касается лично моего понимания низа. Будьте добры, просмотрите несколько папок из этой большой кучи. Хотя бы бегло. Только посмотрите, хорошо?

Граф удивленно поднял бровь.

— Ну, что ж. В такой просьбе грех отказать.