— Вы виделись со Стейси?

Я кивнул.

— Да, я его видел.

— Все такой же клёвый, как всегда?

— Песня, а не человек, — сказал я.

— Так вот этот Стейси, — встрял Синкфилд. — Он знал, что вы в Вашингтоне. А знал он это потому, что ваша мать, прежде чем умереть, поручила отправить вам кое-что по почте. Вам — сюда, и Олтигбе — в Лондон. Мне в некотором роде интересно, что ж такое было в том послании от вашей мамы.

Она улыбнулась Синкфилду. Это была сладкая улыбка.

— Семейная Библия, лейтенант.

— Хм!.. Семейная Библия?

— Совершенно верно.

— А в настоящее время вы не храните ее где-нибудь тут, с собой?

— Я не так уж увлекаюсь Библиями, лейтенант. Особенно фамильными Библиями, принадлежавшими моей семье. Я свою семью никогда особенно не любила, и та Библия мне не понравилась. Я ее выкинула.

— И это было все, что ваша мать вам послала? — спросил Синкфилд.

— Нет, там еще было письмо. Куча упреков самой себе. Дескать, Гвен просит прощения, она могла бы быть лучшей матерью. Ну, я тоже сожалею, что Гвен не была лучшей матерью. Тогда мне было бы намного больше пользы.

— Но она никак не упоминала об Олтигбе?

— Нет.

— Ну-ну, мы подходим к месту, где все становится немного забавным, — сказал Синкфилд.

— Что становится забавным?

— Что вы с Олтигбе вместе свалились на семейство Эймсов примерно в одно и то же время.

Она обдумывала сказанное некоторое время. Затем снова улыбнулась.

— Могу себе представить, что люди вашего склада способны вообразить по этому поводу. «Что это — просто совпадение или заговор?» Да, лейтенант? Но я вам могу сказать одно: я понятия не имела о том, что Игнатиус — мой сводный брат (если он еще действительно таковым является) еще пять минут назад.

Она посмеялась еще.

— Прошу прощения, — сказала она. — Я полагаю, что это уже становится немного утомительным.

— Да, — сказал Синкфилд. — Могу себе представить.

Он повернулся ко мне.

— У тебя есть что-нибудь еще, Лукас?

— Только одно, — сказал я и посмотрел прямо на Конни Мизелль. — Вы случайно не знаете никого в Лос-Анджелесе по имени Беатрис Анна Уитт? Известная также как Громила Би?

— Она медленно повторила кличку:

— Громила? Би? Нет. Нет, мистер Лукас, я не знаю никого по имени Громила Би. А должна?

— Да нет, — ответил я. — Я и не предполагал, что вы знаете.

Глава двадцать вторая

Артур Дейн по-прежнему вел машину так, словно он на дороге один. Часто менял полосы, не подавал никаких сигналов. Дистанцию тоже не соблюдал, прижимаясь к впереди идущему автомобилю чуть не вплотную. Порой решался идти на обгон, но так же внезапно менял решение, оставаясь по-прежнему в левом ряду и не давая таким образом совершить обгон и никому другому. Он прыгал на красный и пытался проскакивать на желтый. Словом, это был тот тип водителя, который я не могу определить иначе как «тупой сукин сын».

После съезда со скоростного шоссе дела пошли получше, но ненамного. Он ехал то слишком медленно, то слишком быстро. Я пристегнулся ремнем безопасности, что, в общем-то, делаю крайне редко. Застегнул ремень и на груди.

— Ну как у вас дела, мистер Лукас? Продвижение есть? — спросил Дейн.

— Так себе. А у вас?

— Делаем понемногу свою работу, — сказал он.