Ничего, еще не все потеряно, подумала Ноэль с присущим ей оптимизмом. Могло быть значительно хуже. Ведь он до сих пор не упрекнул ее ни в одном промахе, ни разу не сказал, что она ведет себя неуклюже, что пребывает в плохом настроении или что непочтительна с его гостями.

А если бы Бенедик и вздумал сказать что-нибудь в этом роде, Ноэль все равно бы не поверила. Пусть сколько угодно говорит, что она слишком молода, у нее пока еще хватает ума, чтобы понять: она ему нравится. Иначе он не целовал бы ее так.

С дрожью в теле Ноэль вспомнила его жесткую мозолистую ладонь, которая так нежно гладила ее щеку, его губы, дарившие ей ни с чем не сравнимое блаженство. Бенедик тоже не остался равнодушным, это Ноэль знала наверняка: она слышала его хриплый стон и прерывистое дыхание.

Первый поцелуй явился для Ноэль откровением, он настолько поразил ее, что она растерялась, но после того, что произошло вчера, больше не сомневалась в его ответном порыве. Ноэль нервно улыбнулась. Спору нет, накануне вечером она вела себя чересчур смело, зато ей удалось и Бенедика подтолкнуть на более решительные действия.

Что же дальше?

Улыбка сползла с лица Ноэль, когда она сообразила, что ей будет куда легче изменить мнение Бенедика о ней, нежели о нем самом. Ведь из того, что он ей только что поведал, яснее ясного, что в себе одном видит он зло, себя одного винит. И совершенно несправедливо, подумала Ноэль. Теперь, после его рассказа, она поняла, почему Бенедик нынешний так разительно отличается от того молодого рыцаря, которого она встретила пять лет назад. Он слишком устал, но не телом, а духом. А душевные раны залечивать гораздо труднее, чем телесные.

И все же Ноэль не сомневалась, что ей это удастся — если, конечно, Бенедик позволит. Больше всего ей хотелось броситься за ним следом, обнять его крепкие плечи и подарить ему тот покой, в котором он так нуждается. Но она сдержала свой порыв. Сейчас можно все испортить. Когда он уходил, то выглядел так, словно был на пределе. Нужно немного выждать, но вот как раз лишним временем она не располагает.

До Крещения всего восемь дней, а после него у нее не останется ни времени, ни надежд на исполнение желания.

Бенедик склонился над бухгалтерской книгой и изо всех сил старался сконцентрироваться на цифрах, однако все мысли крутились вокруг Ноэль. Где она? Чем занимается?

Последние дни она беспрекословно выполняла его приказ: не дарила ему подарков и не тащила целоваться под омелу, — значит, у него были все основания ощущать глубокое удовлетворение.

Только никакого удовлетворения не было и в помине.

На самом деле, признавался себе Бенедик, он чувствовал себя так, будто стал жертвой колдовских чар. В последнее время его мучила бессонница, аппетит почти пропал — словом, он не узнавал сам себя. Бенедика терзали противоречивые чувства: то он с нетерпением считал дни, оставшиеся до того, как Ноэль освободит его от своего присутствия, то бродил по замку, повсюду выискивая девушку с таким же рвением, с каким истомившийся путник рыщет в поисках родника.

Он утратил над собою контроль и не знал больше, что ему думать или что делать.

Даже сейчас, листая бухгалтерские отчеты, Бенедик не мог избавиться от ощущения, что вокруг него витает чудесный запах Ноэль, и он сделал глубокий вдох. Господи! Да что же с ним происходит, в конце концов? Быть может, разум просто-напросто отказывается служить старому вояке, не привыкшему проводить время в бездействии?

— Бенедик?

При звуке звонкого, как колокольчик, голоса Ноэль Бенедик вздрогнул и быстро поднял голову. Уж не померещилось ли ему? Нет, вот она, стоит прямо перед ним. Бенедик вздохнул, чувствуя облегчение, радость и одновременно злясь на себя за предательскую реакцию на близость Ноэль.