Я точно знаю, есть на свете два великих кактуса - лафофора вильямси, (это и есть пейот, с которого летал ботаник Вильямс и пилот  Кастанеда), и милый  сердцу кактус Сан Педро, он же эхинопсис паханой.

Сердце сладко ёкнет: "Ой! Добрый кактус Паханой!"  "Мне скорей глаза открой, славный кактус Паханой!", "Паханой всея кактусов" -   заряд творчества, а я еще даже принять это чудо не успел. Вот бы привез, гад, вот бы!

Ацтеки и майя - использовали кактус для сакральных ритуалов последние три тысячи лет. Сельские индейцы угощают кактусом достигших шестнадцатилетия юнцов. Выдают психоделическую путевку в жизнь.

Выбегаю "покурить" каждые пять минут. От этого постройка стенда затягивается на час. А Дрю, сволоча, и след простыл.

- Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Машину отдал. Это же надо! Кому! Нарколыге!Совсем мозги все вынюхал? Ладно, машину! А вещи? ВЕ-ЩИ! Вещи мои можно было выгрузить  сперва?

Тарас отчитывает меня по-русски. Варёным раком на нас таращится Рэндал Портлэнд. Он упорот и пытается освоить наш странный язык. Дурь Рэнди курит жесткую - сорта кислый дизель или, если уж переводить до конца - "прокисшая солярка". От его солярки с непривычки может сделаться  нехорошо. Кислый дизель - результат селекций, гибридизаций и гидропоники по методу немецкого доктора Менгеле.

Рэнди с детства носит очки с толстыми плюсовыми стеклами, делающими его глаза неестественно великими и совершенно бессмысленными. От этого никто не может определить - трезвый  сейчас Рэнди или только  обкурился. Я точно знаю, когда его прёт -- он начинает нервно прислушиваться к иностранной речи, думает мы только о нём и говорим.

Пока мы с Тарасом нервничали и курили - уехал компанейский автобус с цыганами. Так Тарас называет тех, кто живет на шоу. Они переезжают из города в город и живут в отелях за счет фирмы. Классно им - ни  квартплаты, ни счетов за кредит. Идеальная постановка для беглых алиментщиков, нелегальных гастарбайтеров и скрывающих истинный доход получателей пособий. Законопослушных граждан среди цыган почти нет.

Я плетусь за Тарасом, опустив гриву. Идти с ним рядом и чувствовать ненависть и презрение нету сил. Скорее бы в гостиницу. Наученный санхуанским опытом бытия без сумки, я знаю, что у портье можно  выкружить зубную щетку и станок для бритья. Шмотки и обувь добуду завтра через нашего связного - падре Даниэля.

Тарасу тяжелее - одеколон и такие часы на нашем шоу не оцепишь - там все вещи исключительно поддельные. А  часики у напарника, оставленные в машине,  швейцарское чудо за пару тысяч. Нахрена такие часы, если время на экране мобилы можно посмотреть? Для чего замерять время, если мы так бездарно его используем - продавая за бесценок мистеру Глобусу и мистеру Эмильфарбу?

В довершение  страданий разверзлись  хляби небесные и ливануло так, что  я за секунду промок до исподнего. Дождь! Один из дождей, что длятся недолго, но пока льют, кажется, будто бог снова решил придать потопу грешную  землю  с бестолковыми людьми.

Мы забились под козырёк ковбойского бара. Тарас вытащил пачку белых ультралайтс, но она тут же и расползлась в руках. Напарник злобно плюнул под ноги в однозначной близости от моих стареньких туфель.

Я выглядывал в дождь, как забившийся под крышу мокрый воробей, и мне не хотелось жить. Усталость от путешествия и вероломство Дрю - все смешалось в бетонно-свинцовый свод на головой.

На заливаемую сплошным потоком дождя улицу, с которой попрятались не только люди, но и машины, вдруг вышел человек с собакой на коротком поводке.