Охваченный паникой, пилот «Бестии» нажал на одну педаль секундой раньше, чем на другую, придав одному из двигателей истребителя мгновенное ускорение еще до того, как сработает ускоритель другого. У большинства азрокосмических истребителей результатом этого явился бы разворот машины, но у «Бестии» он вызвал другое явление: край правого крыла начал вырываться вперед, в то время как сам истребитель начал вращаться вокруг своей вертикальной оси.

Чтобы справиться с этим, пилоту «Бестии» потребовались одна-две секунды, и за это время Карев успел пристроить «Визиго» точно позади «Бестии». Карев надавил большим пальцем гашетку управления оружием, и носовая протонная пушка выпустила искусственную молнию, стрелы которой врезались в левое крыло «Бестии» и откусили с него вертикальный стабилизатор. Когда Карев воспользовался-ракетной установкой «Визиго», то «Бестия» попыталась вильнуть влево, отклоняя машину с траектории ракет.

Тридцать ракет дальнего радиуса действия, вырвавшиеся с «Визиго», усеяли фюзеляж-"Бестии". Карев увидел два серо-зеленых облака, появившихся после попадания ракет в «Бестию», и они безошибочно сказали ему, что у противника уничтожена часть поглотителей тепла. Один из ракетных залпов распылил в воздухе сопла векторных ускорителей, а три другие дальнобойные ракеты расплавили броню, защищающую двигатель. Само по себе ни одни из этих повреждений не являлось для «Бестии» смертельным, но все вместе они предрешили ее судьбу.

Летающее крыло, неспособное больше пользоваться векторными ускорителями левого борта, двигалось медленно и ровно, что, наверное, казалось вечностью для пилота. Очутившись впритык за его спиной, Карев, наоборот, чувствовал, что время летит с невероятной скоростью, и как только термодатчики его истребителя вернулись в допустимые пределы, он выстрелил снова.

Голубая молния протонной пушки пробила броню фюзеляжа, и следующий поглотитель тепла взорвался, выбросив в воздух облако зеленоватой жидкости. Один из импульсных лазеров истребителя Карева метнул красные стрелы в защитный кожух двигателя машины неприятеля, а другой сорвал часть брони с фюзеляжа, при этом еще больше повредив сопля ускорителей.

Карев посмотрел на вспомогательный экран: «Бестия» потеряла три из своих пятнадцати поглотителей тепла. Броня ее фюзеляжа была повреждена, но не пробита. Пилот атакованной машины хотел ретироваться с поля боя, но повреждение ускорителя мешало ему набрать нужную скорость, и, кроме того, утрата части поглотителей тепла грозила привести к тому, что повышение скорости машины вызовет перегрев ее двигателя. Тем не менее истребитель сохранил свою боеспособность, и лазер, выстреливший в Карева с кормы, напомнил ему о том, что враг все еще опасен.

Сколько же еще попаданий ты выдержишь, прежде чем будешь уничтожен? Карев навел перекрестья прицела на силуэт машины неприятеля. И сколько времени пройдет, пока его товарищи стряхнут меня с его хвоста?

Фелан включил передатчик, когда вывел свое звено навстречу бандитам.

— Рагнар, мы должны им показать, что настроены решительно. Начнем с шаттла.

— Как пожелаете, мой Хан.

Фелан прищурил глаза, посмотрев на шаттл «Властелин», стоящий на феррокретовой посадочной полосе. Особенность войны в тридцать первом столетии состояла в том, что она была невообразимо дорогой. За предшествующие три столетия Внутренняя Сфера преуспела во всем, но в том, что касалось вооружения, она вернула себя в каменный век. Восстановление записей, относящихся к эре Звездной Лиги, вызвало процесс возрождения, который привел к воссозданию заводов, производящих оружие, однако до сих пор сборка большинства боевых роботов производилась из частей и обломков, оставшихся с прошлых битв.

Таким образом были восстановлены из мусора, оставшегося после битвы на Люсьене, и машины Гончих Келла.