– Когда? – спросил священник.

– Ну где-то через пару недель. Сначала мы остановимся в Брюсселе, повидаемся с Блонди, Макси и остальными, а оттуда направимся на Восток.

Из кухни донесся телефонный звонок. Майкл снял трубку и ответил. Через минуту он крикнул:

– Кризи, это тебя… Джим Грэйнджер из Денвера.

Кризи что-то удивленно пробурчал и поднялся с кресла.

– Наши планы изменились, – сказал он священнику. – Мы отправляемся завтра, но не на Восток, а на Запад. – Он обернулся к Джульетте, стоявшей в дверях. – Завтра мы летим в Денвер – я, Майкл и ты.

Ничего этого Люси Куок Линь Фон делать не стала. Она просто кремировала тела отца, матери и брата, сложила пепел в одну урну и отвезла ее в старинное здание на берегу залива Козуэй. Там она заплатила несколько тысяч долларов, чтобы урну поставили на полку рядом с другими.

Когда она вышла из крематория, к ней приблизился мужчина европейского облика. Его светлые короткие волосы оттеняли красное, круглое, покрытое каплями пота лицо. Он был одет в легкий голубой костюм. Человек представился старшим инспектором Колином Чапмэном. Это имя она уже как-то слышала. Чапмэн возглавлял отдел гонконгской королевской полиции по борьбе с «Триадами». Когда убили ее семью, он находился в отъезде.

– Мисс Куок, не могли бы вы уделить мне немного времени для беседы? – Он говорил с сильным йоркширским акцентом, который почему-то ее раздражал.

– Все, что мне было известно, я, кажется, уже изложила вашему помощнику – инспектору Лау.

– Да, вы этим очень нам помогли. И тем не менее я был бы вам весьма обязан, если бы вы уделили мне еще несколько минут. – Он махнул рукой через дорогу в направлении чайного домика.

Люси вздохнула и посмотрела на часы.

– Ну что ж, пойдемте. Но только на несколько минут, – ответила она без энтузиазма.

– Прежде всего, примите мои самые искренние соболезнования, – сказал он. – Для вас это было страшной трагедией.

Она отпила глоток из чашки и посмотрела на инспектора. В чайном домике было шумно. Люси окинула взглядом большой зал. Чапмэн был здесь единственным иностранцем, вполне вероятно – единственным иностранцем на несколько миль вокруг. Она почувствовала, как ее захлестывает негодование.

– Мне кажется очень странным, старший инспектор, что столь ответственный отдел полиции возглавляет англичанин. Это, наверное, то же самое, что послать на Сицилию немца руководить там борьбой с мафией. Иностранец никогда не сможет понять этих людей. Даже тех, кто тут находится. Я, конечно, уверена, что вы сдали экзамен по китайскому языку и говорите на нем достаточно хорошо, чтобы поражать девушек в баре на Ванчэй. Кстати, сколько вам лет?

Чапмэн вроде бы даже не обиделся. Люси заметила, что глаза у него глубокого темно-коричневого цвета.

– На следующей неделе мне исполнится тридцать пять, – сказал он, вынимая шариковую ручку из нагрудного кармана куртки. Потом придвинул салфетку и что-то очень быстро на ней набросал.

Она удивленно наблюдала за ним. Чапмэн убрал ручку в карман, сложил салфетку и подвинул ее к Люси. Развернув бумагу, она внимательно изучала то, что там было написано.