Своим телом Рори почти полностью накрыл ее, не давая Бэннер пошевелиться. Он целовал ее закрытые глаза, брови, щеки, долгим поцелуем приникал к ее зовущим губам. И хотя его тело было напряжено и охвачено жаром, казалось, что он решил окончательно измучить их обоих. Медленно, неторопливо, как будто у них была в запасе вечность, он изучал ее тело. Его руки исследовали вздрагивающую плоть, не пропуская ни одной выпуклости, ни одного изгиба. Губы следовали за руками с нежной страстью.

Желание все больше и больше охватывало Бэннер. Ей казалось, что не кровь, а расплавленное желание течет в ее жилах. Внутри нее росла голодная пустота, которую ей хотелось поскорее заполнить. Ее лицо окрасилось румянцем, руки сжимали его плечи так, что побелели костяшки пальцев.

Руки и губы Рори добрались до самых интимных местечек, и это заставляло ее стонать и метаться в его объятиях.

— Рори… — шептала она.

— Господи, Бэннер, как же я хочу тебя! — Он пожирал ее глазами, осторожно двигаясь на ней. Он приник к ее губам глубоким нежным поцелуем, потом поднял голову и заглянул в ее зовущие зеленые глаза. — И я люблю тебя, — прошептал он, не прекращая осторожного движения.

И когда он вошел в нее, она только прерывисто вздохнула и широко раскрытыми глазами посмотрела на него. Она обхватила руками его шею, как бы заявляя свои права на него. В ней вдруг проснулась дикая, первобытная женщина, ликующая от уверенности, что ее мужчина любит ее. Она отдавалась ему с радостью, со страстью, с желанием слиться с ним в этом бушующем пламени, которое грозило испепелить их обоих.

Они двигались все быстрее, ускоряя бег к желанному финалу. Дыхание стало быстрым и прерывистым, тела сплелись и двигались в едином ритме навстречу удовлетворению. Два сердца бились в унисон, и два голоса наперебой шептали слова любви…

Бэннер удержала его, когда он начал подниматься, что-то тихонько пробормотав просящим тоном.

— Я слишком тяжелый, — выдохнул он куда-то ей в шею.

— Нет. — Ее пальцы лениво скользили по выпуклым мышцам его спины и плеч. Она любовалась его золотистой кожей, которая матово блестела, отражая свет, идущий из комнаты. Даже намек на сожаление о происшедшем не омрачил ее блаженного состояния. Рори вздохнул.

— Вы такая тоненькая, миледи. Я боюсь сделать вам больно, — прошептал он.

— Нет. — Она дотронулась до его щеки, когда он поднял голову, и улыбнулась, глядя в серые глаза. — Нет, ты не сделаешь мне больно.

Он понял, что она хочет сказать, и ему пришлось проглотить вставший в горле комок, прежде чем он смог говорить беззаботным тоном:

— Если бы я знал, что именно заставит тебя передумать, я не стал бы так чертовски терпеливо ждать все это время.

Бэннер загадочно улыбнулась.

— Я передумала еще до того, как мы пришли сюда, — заявила она.

— Но тогда что именно заставило тебя сделать это? — удивился он.

— Твой прыжок, — серьезно проговорила она.

Ее улыбка увяла, сменившись тревожным выражением, когда она подумала, чем все могло кончиться.

— Ты знаешь, я ведь могла тебя потерять… — сказала она. — Я видела, как лошади падают, выполняя менее рискованные прыжки. И когда Паж благополучно приземлился, я решила, что должна воспользоваться этой удачей.

— Так ты веришь мне? — изумленно спросил он. Она пригнула к себе его голову для очередного поцелуя.

— Ну конечно, я верю тебе, дурачок, — промурлыкала она и коснулась его губами.

Вдруг Рори поднял голову, и в его глазах появился воинственный блеск.