— Все?

— Нет, только те, которые угрожают целостности Мультиверсума.

— Эй, я никому не угрожаю! — сопит обиженно Нагма.

— Да пофиг, — отмахивается девушка за рулём, — кто-то их натравил, сука, известное дело. Сами они, говорят, слишком тугие. Выпердыши Ушедших. Но если их грамотно навести, то хрен отстанут.

— И кто же это у нас такой грамотный?

— Да какая, сука, разница? Держитесь!

Машина завизжала тормозами, клюнула носом, заюзила и снова провалилась с дороги на Дорогу.

— Чего ты туда-сюда прыгаешь? — удивился я.

— Ты ещё меня по Мультиверсуму ездить поучи! — огрызнулась Аннушка. — Держитесь!

И снова по глазам солнцем. Хорошо ей в очках этих сварочных, а нам каково?

— Вот, всё, вытряхивайтесь.

— Спасибо тебе.

Аннушка доставила нас на базу, и от корпуса уже трусит, переваливаясь как утка, недовольная Джабба.

— В жопу иди. Надеюсь, вижу вас в последний раз. Бенза пожгла — уму нерастяжимо, а зачем?

— Может тебе, ну, не знаю… Заплатить?

— Сдурел? Кто же за такое платит? Ладно, до Терминала дотяну, а там у меня безлимит. Всё, покедова.

— Погоди!

— Чего ещё?

— Так эти, Чёрные, и сюда за нами припрутся?

— Без понятия, папаша. Скорее нет, чем да, но могут ведь и навести снова добрые люди.

— Добрые?

— А какие же ещё? Предобрейшие, сука, куды бечь. Короче, валите в свою ортогональ, там вас таймлаги прикроют. И учтите, это была моя последняя услуга Калебу. Дальше вы сами по себе.

— Что здесь делает эта зараза? — кричит издалека Джабба, но Аннушка уже прыгает в пикап, обдаёт нас песком из-под колёс и уносится вдаль, пропадая из этого мира через сотню метров.

Только пыль, вонючий выхлоп да чёрные следы резины на асфальте.

* * *

— Ты вернулся, — сказала удовлетворённо Олли.

— А как к тебе такой было не вернуться? — улыбаюсь я в темноту.

На базе мы не задержались — уже к вечеру прибыл злой и растерянный Слон, которого сначала сорвали ехать за мной к морю, а потом нагрузили там историей непонятного нападения. При этом никто не мог объяснить, что это было и куда мы делись. Хорошо хоть, Лирания опознала пикап Аннушки, и командир сразу вспомнил, что та знает, где база. И рванул сюда. Прикинули мы с ним хрен к носу, да и решили последовать совету. Свалить в ортогональ. То есть сюда, в Берконес.

— Ко мне какой? — серьёзно, совершенно без кокетства спрашивает Олландрия.

— Красивой. Доброй. Умной. Понимающей. Я по тебе скучал.

— Я красивая, — согласилась она, подумав. — Но всё остальное неверно. Я не добрая, не умная и не понимающая. Я просто другая. Поэтому не соверши ошибку, не полюби меня случайно.

— Какая интересная подача, — я приподнялся на локте и теперь смотрю на её тело чуть сверху. Оно черно и совершенно. — Не то, чтобы я собирался, но всё же, почему нет?

— Мы отличаемся гораздо сильнее, чем цвет нашей кожи. Сильнее, чем ты можешь себе представить. У нас даже детей с тобой быть не может!

— Серьёзно? — я сел на кровати в изумлении. — Да ладно, не может быть! Мы же один биологический вид!

— Вовсе нет, драгоценный друг, мы очень разные. Нам может быть хорошо вместе, и нам ещё будет хорошо сегодня. Но не принимай свой страх смерти и одиночества за чувства ко мне. Не обижайся, я чувствую, что ты близок к этой ошибке и предупреждаю тебя, сейчас, пока это не доставит излишних страданий.

— Откровенно, — признал я. — И странно. Я не обижен, но очень удивлён.